В 1950-1960-е гг. Крупа возглавлял трио или квартет, несколько раз гастролировал с труппой «Jazz at the Philharmonic» (включая Европу, Мексику и Японию), в 1954 г. основал собственную школу для ударников в Нью-Йорке. В 1959 г. вышел голливудский фильм «The Gene Krupa Story», где роль Джина играл актёр Сэл Минео, но Крупа сам записывал саундтрек.
Он часто выступал на фестивалях и по телевидению, иногда ностальгически воссоздавая свой биг-бэнд, а иногда и с малыми составами Бенни Гудмена, как когда-то. Его бит по-прежнему был гибким и неослабевающим, а познания в истории и природе ударных инструментов постоянно росли благодаря неутолимой жажде новой информации. «Меня интересуют все аспекты музыки, — говорил он, — а не только простой ритм». Его роль как первого знаменитого джазового ударника с международной славой и его вклад как бэнд-лидера лучше всего отражены в представительном альбоме «Drummin Man» на фирме «Columbia».
В конце 1960-х Джин перенёс сердечный приступ и с тех пор стал работать меньше. Потом его здоровье ухудшилось, он почти всё время проводил в своём доме в Йонкерсе (район Нью-Йорка), когда не был в больнице, и 16 октября 1973 г. умер.
Подводя итог своего жизненного пути, этот выдающийся музыкант говорил:
— Я счастлив, что мне удалось сделать две вещи превратить ударника оркестра в уважаемого человека и привлечь к джазу интересы многих людей.
Алексей Кузнецов
Алексей Кузнецов родился 6 сентября 1941 г. в Челябинске. Его отец (тоже Алексей) был первым советским джазовым гитаристом-профессионалом, работавшим во многих наших больших и малых составах 1930-1950-х гг., в том числе и в Государственном джаз-оркестре СССР, организованном в 1938 г. Виктором Кнушевицким. Неудивительно, что Алексей-младший, будучи ещё ребёнком, вскоре начал играть самостоятельно, причём не только на гитаре, но и на ударных и контрабасе. Однако позже в Москве он оказался в классе домры музучилища им. Октябрьской революции, которое окончил в 1962 г. Позже его больше никто не видел с домрой, так как гитара стала его подлинным призванием, которому он никогда не изменял.
После завершения учёбы Алексей сразу был принят в эстрадно-симфонический оркестр Гостелерадио под управлением Ю. Силантьева, где заменил отца. Там он проработал до 1974 г., а затем стал солистом симфонического оркестра кинематографии.
Джазом Алексей Кузнецов увлёкся в конце 1950-х и уже на Московском фестивале 1965 г. обратил на себя внимание знатоков и любителей. Его основательное знакомство с истоками джаза было видно в одной из его лучших собственных пьес той поры — блюзе «Заводные игрушки» (1967) с мелодическим и аккордовым соло, что было тогда редкостью. И на других фестивалях в Москве в 1960-е гг. Кузнецов продолжал демонстрировать своё незаурядное мастерство и блестящее владение джазовой стилистикой. Среди наибольших удач была его босса-нова «Алёша» («Джаз-68»), специально отмеченная Союзом композиторов как самая интересная пьеса фестиваля.
Гитара в руках А. Кузнецова всегда звучит, как оркестр, — настолько разнообразна, ярка и насыщенна её звуковая и ритмическая музыкальная палитра. Являясь великолепным солистом, он обладает и ещё одним редким талантом — даром аккомпаниатора, побуждающего солиста к интенсивному творчеству, взлёту его исполнительской фантазии. Очень важными для Кузнецова стали его концерты в дуэте с ещё одним замечательным гитаристом — Николаем Громиным, его другом и коллегой по джазу. Причём оба музыканта, как правило, не пользовались электронными эффектами и достигали высокого художественного результата только за счёт совершенного владения гитарой. В мае 1978 г. на «Мелодии» была записана их совместная пластинка «Джанго», впоследствии весьма популярная среди джазменов. Кроме того, А. Кузнецов выступал также в составе джазового квартета с пианистом И. Назаруком (диск «Утверждение», 1979) и в трио пианиста Л. Чижика («Популярные мелодии Дж. Гершвина», 1980). В 1981 г. был выпущен именной диск Кузнецова «Голубой коралл» (с его виртуозным исполнением темы «Summertime» того же Гершвина), который как бы подвёл итог его джазовой деятельности за целое десятилетие. А в ноябре 1984 г. Алексеем вместе с пианистом Игорем Брилем и московскими музыкантами был записан на пластинку прекрасный концерт в камерном зале Олимпийской деревни, и впоследствии эта серия записей была продолжена его вторым «Концертом в Олимпийской деревне» (октябрь 1987 г.) с другим составом участников.
Уже с конца 1970-х гг. Кузнецов регулярно представлял российский джаз и своё искусство джазового гитариста на международных фестивалях — в Варшаве (1979) и Праге (1982), в Бомбее («Jazz Yatra», 1982) и Дебрецене (Венгрия, 1983). В 1984 г. по ЦТ был показан фильм-концерт «Всего шесть струн», посвящённый творчеству А. Кузнецова, в виде истории джазовой гитары — от диксиленда до стиля «фьюжн».
В 1987 г. «Голубой коралл» Кузнецова был издан по лицензии в Америке фирмой «East Wind Records» и имел там большой успех, а через пару лет Алексей сам побывал в США вместе с квартетом И. Бриля. Наши музыканты посетили с концертами ряд крупных городов, включая Вашингтон, Бостон и Нью-Йорк, где выступали в знаменитом джаз-клубе «Village Gate».
В 1991 г. А. А. Кузнецову было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР. Его любимыми музыкантами продолжают оставаться пять великих мастеров джазовой гитары — Чарли Кристиен, Джанго Рейнхардт, Уэс Монтгомери, Джо Пасс и Джордж Бенсон. Но всё же своим главным фаворитом он называет ветерана Джима Холла, с которым ему удалось повстречаться в Нью-Йорке.
Его исполнительское искусство по-прежнему вызывает восхищение и уважение, в том числе и со стороны рок-музыкантов, один из которых недавно сказал ему: «Если бы ты играл рок, тебе цены бы не было». Но Алексей сохраняет верность «Блюзу Басманной улицы», с которого он когда-то начинал свой путь в джаз.
Кэб Кэллоуэй (Cab Calloway)
Кэб Кэллоуэй родился 24 декабря 1907 г. в Рочестере, штат Нью-Йорк. Вскоре семья перебралась в Балтимор, где Кэб в детстве работал продавцом газет, а с 16 лет — официантом в ресторане. В свободное время он пел в хоре негритянской методистской церкви.
Родители хотели видеть сына адвокатом, но его старшая сестра Бланш после их переезда в Чикаго уговорила Кэба выступать с ней в театре. Там он немного играл на ударных и был «мастером церемонии» (конферансье), но с 1928 г. уже возглавлял местные бэнды — «Missourians», потом «Alabamians», с которым приехал в Нью-Йорк.
После ухода Дюка Эллингтона из знаменитого «Cotton Club» ему требовалась достойная замена, и в январе 1931 г. там появился новый состав — «Cab Calloway & His Orchestra». Здесь Кэб нашёл свой необычный стиль пения в джазовой манере «скэт» и в марте того же года сделал запись пьесы «Minnie The Moocher», которая стала его визитной карточкой, а он получил прозвище «Hi-de-ho Man». Сам он при этом ни на чем не играл (хотя мог солировать на альт-саксофоне), а жестикулировал руками перед оркестром, танцевал, пел в микрофон, что-то кричал музыкантам, был весь в движении и «делал шоу» настолько динамично, что не раз падал со сцены и однажды сломал себе ногу. В 1934 г. он ушёл из клуба и начал серию успешных гастролей, тогда же впервые посетив Англию. По мнению многих критиков, в музыкальном отношении свой лучший джазоркестр Кэллоуэй имел в 1937-1948 гг., когда у него играли великолепные трубачи Джо Джонс и Диззи Гиллеспи, тенористы Чу Берри и Бен Вебстер, басист Милт Хинтон, ударник Кози Коул.
Этот бэнд отличался особой джазовой атмосферой и блестящей подачей, а среди других цветных лидеров Кэб выделялся тем, что давал своим людям много свободы и платил им весьма приличные деньги. Поэтому общее настроение в оркестре всегда было на высоте.
После 1948 г. Кэллоуэй выступал с секстетом, иногда собирая большие составы для поездок в Канаду, Южную Америку и Европу. Два года (1952-1954) он гастролировал по свету с оперной труппой, участвуя в постановке «Порги и Бесс» Гершвина в роли Спортинга Лайфа, очень ему подходящей, а позже (1967) в негритянском варианте бродвейского мюзикла «Хэлло, Долли» Кэб был партнёром певицы Перл Бэйли. Он часто работал в ночных клубах от Нью-Йорка до Лас-Вегаса, выступая всюду как звезда.