Лурдес опешила от такой прямолинейности, но ей это даже понравилось.
— Уже вечер? Я пойду тогда…
— Глубокая ночь. Ешь, пока не остыло.
За плотно зашторенными окнами нельзя было разглядеть улицу. Осознав, что пробыла в чужой квартире половину прошлого дня, стало неловко. Смущённая девушка радостно улыбнулась, иначе смотря на своего спасителя. Кажется, ещё никто и никогда не дарил ей столько внимания за один вечер. Или так казалось лишь потому, что она многого не помнила?
Горячая еда таяла во рту, приводя в восторг голодного человека своими яркими вкусами. Изредка поглядывая на мужчину, девушка была заинтригована им уже не как полезной ступенькой в личном расследовании, а обычным человеком со своими странностями. Хотелось остаться в этом моменте на всю жизнь. Скорее всего, не одной мадмуазель Ри.
К концу трапезы, наевшись, девушка волновалась о том, что обязана мужчине за помощь, хоть он и заверил её, что всё в порядке. Неуклюже пригубив вина из бокала, пару капель упало на узорчатый плед хозяина.
«Святой отец, прекрати уже меня позорить, Лу!» — с этими мыслями испуганная девушка вскочила с дивана, чтобы скорее избавиться от неприятности. Мужчина и бровью не повёл, но остановил её и издевательски спросил:
— Что, так понравился плед? Успокойся, садись обратно.
— Но… пятна?
— Ещё скажи, что без них этот уродский плед выглядит лучше!
Уж такого от кажущегося серьёзным мужчины она точно не ожидала. Да и не особо смешно это звучало, скорее сказывались усталость и ночное время суток. Однако, держась за плотно набитый живот, Лурдес заливисто смеялась, зажмурив глаза. Инквизитор не остался равнодушным, с любовью глядя на её веселье, подхватил хорошее настроение и засмеялся в ответ. Чувство домашнего тепла заполнило одинокие пустоты в сердце. Они оба знали, что запомнят этот момент надолго.
Приступ радости поутих и незнакомцы ненадолго замолчали, наслаждаясь совместной тишиной.
— Теперь я должна тебе ещё и плед, пусть и уродский, — девушка счастливо улыбалась, заглядывая в глаза собеседника.
— Если так хочешь, будешь должна. Когда состарюсь настолько, что даже генные модификации не вытянут, будешь обо мне заботиться….
Она закусила губу, печально глядя в пол и думая о том, о чём только ей было известно.
Мужчина отпил вина и констатировал:
— Этот плед принесла моя напарница.
Зная, что Лу любопытна и не откажется от очередного рассказа, удобнее уселся в кресле, готовясь к длинной речи, и начал:
— Как мы начали работать вместе, даже я не понял. Вроде как, после значительных успехов в Содействии ей кто-то хорошенько задолжал, и внезапно она прикрепилась к нашей организации. Всем в итоге было плевать, потому что она не просто так занимала свою должность. Мы столько дел раскрыли благодаря ей! Иногда казалось, что помощь церкви даже лишняя, — радушно смеясь, вспоминал Инквизитор.
— Она схватывала новую информацию на лету, находила необычный подход к проблемам. Бывала слишком самокритична, хотя во многом разбиралась и реалистично смотрела на мир. Любила мимолётные развлечения, о чём знали все сотрудники, но на неё можно было положиться, ведь им всегда предпочитала работу. Поначалу из-за денег, после — из-за страсти к делу.
Перед глазами мужчины проносились их совместные будни и он снова усмехаясь, продолжил:
— Знаешь, иногда случались забавные ситуации. Она имела привычку неосознанно широко распахивать глаза, когда изучала документы, и дёргать щекой. Ты только представь картину: бегает тёмно-карими глазами по тексту, изучающе вглядывается, через время поднимает блестящие под лампами глаза, чтобы поделиться деталями, и тараторит совсем не моргая. Было жутко мило видеть её заинтересованность в подобные моменты. Иногда мне казалось, что за свои несколько лет в Содействии она переплюнула мотивацией всю церковь.
С оставшейся светящейся улыбкой хаотично вспоминал привычки:
— Ещё много курила, особенно когда нервничала или не могла сложить картину в голове. Рёв её мотоцикла знал весь Нью-Пари. Да и без него нетрудно узнать её было. Она соблюдала дресс-код на своих условиях. Собирала длинные тёмные волосы в косу, одевалась строго, прилично, как и все, но никогда не расставалась со своим любимым красным кардиганом, за что получала неодобрительные взгляды каждый чёртов день. Но ей было всё равно. Ещё она часто отпускала шутки и быстро могла разговорить собеседника, а это мало у кого получалось. Наверное, поэтому мы и работали в одной команде, так сказать. Дополняли… Она была замечательной напарницей и другом.
— Знаешь, иногда мы лучше всего сходимся с людьми, которые полная наша противоположность, — с нежностью во взгляде от впечатляющий истории, добавила Лурдес.
Инквизитор замер на секунду, согласившись:
— Моя напарница считала точно так же.
Сердце девушки ощутимо забилось сильнее. Почему, она поняла не сразу. Но потом вспомнила терпкий аромат нероли на красном кардигане.
— Этим двум девушкам очень повезло с тобой. Ты с таким восхищением рассказал о них. Это круто… А где сейчас напарница?
Смиренно глядя Лу в глаза, проговорил:
— Погибла при исполнении обязанностей. У всех людей случаются неприятности, даже если мы вспоминаем о них лишь лучшее.
Лурдес не решилась спрашивать что-то ещё.
В повисшем молчании оба услышали, как что-то упало с дивана. Обернувшись на звук, девушка подняла с ковра своё худи, аккуратно кладя его обратно на спинку дивана. Взгляд зацепился за замысловатую вазу, слишком яркую для спокойных оттенков гостиной. Она таилась у дальнего окна, стыдливо прикрываясь шторами, словно была поймана с поличным. Точно такая же стояла в квартире Лурдес Ри.
========== Жена ==========
Взгляд девушки зацепился за замысловатую вазу, слишком яркую для спокойных оттенков гостиной. Она таилась у дальнего окна, стыдливо прикрываясь шторами, словно была поймана с поличным. Точно такая же стояла в квартире Лурдес Ри.
Мужчина проследил за её взглядом, после чего ощутимо упал духом. Она обернулась на него, не зная, как спросить о подобном. Не странно иметь одинаковые вазы разным людям, какими бы необычными предметы не казались на первый взгляд. Но с учётом всего, что происходило между этими двумя, узнать бы не было лишним.
— Занятное кашпо, тоже твоя напарница принесла? — максимально непринуждённо задала вопрос Лурдес.
— Нет.
Нарушив приятную атмосферу озвученным вопросом, поняла, что всё-таки не стоило заходить дальше, отметив неоднозначную реакцию человека перед ней. Начала думать, куда увести разговор, но Инквизитор неожиданно продолжил говорить:
— Жена. Сказала, что унылую атмосферу комнаты не спасти одним уродским пледом, и на следующий день принесла такие горшки, — прискорбно усмехнулся, с искренней печалью вглядываясь в глаза собеседницы с только ему известными причинами, на лице девушки проступило сожаление, но продолжать тему сама бы уже точно не посмела.
Но его открытость распространялась на каждую затрагиваемую сегодняшним вечером тему. Мужчина очевидно знал гораздо, гораздо больше новой знакомой. К этому времени Лурдес, забывшая о первоначальной причине интереса в разговоре с работником Церкви, старалась отнестись к своему спасителю с пониманием и совсем не думала, чем закончится спонтанный разговор.
— Я потерял её весной несколько лет назад. Она была потрясающим человеком, самым непонятным в моём весьма специфическом окружении. Мы познакомились за много лет до этого, но я никогда не мог представить, что такая необыкновенная женщина однажды станет для меня ценнее работы, которой я жил всю жизнь. Войти в Содействие или службу Церкви не так уж и трудно, как кажется на первый взгляд. Но ты наверняка понимаешь, что выйти из подобных органов, добравшись до высокой должности — просто невозможно. Я тогда чертовски устал, Лу. Родившись в обеспеченной семье, я с самого детства находился в руках у властных родителей, тоже ранее служивших Церкви. Но я никогда не был снобом, старался по-возможности помогать людям в нужде. Но зная моё происхождение, я получал благодарность в разных проявлениях, но их доверия никогда не имел. Находясь во власти чужих предрассудков, желая доказать искренность своих поступок, получить уважение, захотел продолжить дело родителей и пойти по их стопам. Заблуждался, потому что на самом деле хотел этого вовсе не я сам. Высокий пост и расположение не залатали пустоту в груди. За всем этим скрывалось неприятие своих желаний, попавшись на чужую удочку, я понял это слишком поздно. Хотелось перемен, понимания, человеческих радостей, затерявшихся среди бесконечных рабочих дел и отчётов. Но варясь в одном котле с такими же коллегами, как мой выстроенный образ, это было невозможно.