Меня пронзает искушение убежать или же перегнуться через стол и влепить ему смачную оплеуху — прямо с размаху, по его самодовольной ощеренной физиономии. Но тогда мне не поиметь ничего из того, за чем я пришла.
«Соберись». Я так близка к финишу. Надо просто отрешиться от лишнего.
— Ну, а если… — Я постукиваю ногтями по столу и нервно помаргиваю для пущего эффекта. — Предположим, я действительно это взяла.
Глаза у Джеффа расширяются.
— Я ведь так и знал. Гребаная ты лгунья…
— Пожалуйста, перестань. — Я изображаю ужас, поднимая руки вверх, словно хочу показать, что у меня нет когтей. Своему голосу я позволяю задрожать: — Джефф, чего ты хочешь?
Его лицо вновь расплывается в самодовольной ухмылке. Ощущение контроля над ситуацией добавляет ему спеси.
— Ты в самом деле думала, что это сойдет тебе с рук?
— Мы можем с этим просто взять и покончить? — спрашиваю я умоляющим голосом. Испуг мне изображать несложно. Достаточно просто представить, как я возвращаюсь домой ночью одна, а на той стороне дороги стоит Джефф, и никакая из действующих норм морали, запрещающих насилие, не отделяет его кулаки от моего лица. Он огромен и настроен воинственно; если захочет, то вполне может меня раздавить, и я отчаянным похлопываньем век напоминаю ему об этом. Я хочу, чтобы он почувствовал, что загнал меня в угол.
— Пожалуйста… Если ты все расскажешь, я… Я потеряю все.
— Ну почему же. Может быть, еще не все потеряно. — Упираясь ладонями в стол, Джефф подается вперед. — Ведь мы можем прийти к какому-нибудь соглашению.
Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие.
— Что… что ты имеешь в виду?
— А вот что. Ты ведь, наверное, делаешь на этой книге неплохие деньги? — Он обегает глазами дворик в поисках возможных соглядатаев. — Только не води меня за нос. Я вычитал в газетах размеры возможного гонорара. Речь идет примерно о шестизначной сумме, верно? И, насколько я понимаю, она тебе уже выплачена.
Мне перехватывает горло.
— Ты… ты меня шантажируешь?
— Да почему же, — самодовольно и ласково возражает он. — Просто думаю, что это могло бы быть выгодной сделкой для нас обоих. Смотри сама: ты продолжаешь продавать свои книги. Я сохраняю твой секрет. Вариант беспроигрышный со всех сторон. Ну что, обсудим расценки?
О боже. Он и в самом деле настолько глуп? Слышит ли он сам свои словеса? Я представляю, как утечка с этим аудиофрагментом растекается по всему Twitter и ту ярость, которая за ним последует. Джефф больше никогда не заработает на писательстве ни цента. Ему придется буквально скрываться. Он даже вряд ли сможет существовать публично, под своим собственным именем.
Но траектория такого взрыва будет слабо предсказуемой, и меня, скорее всего, накроет взрывной волной. Мне же нужно, чтобы все это по-тихому растворилось и исчезло.
— Хм. Ты знаешь, все-таки нет. — Я устраиваю целое мини-шоу, постукивая по столу ногтями, а затем спесиво надуваю губы. — Я вряд ли на это пойду.
Джефф зло прищуривает глаза.
— Радость моя, у тебя ведь нет другого выхода.
— Это почему?
— Что, по-твоему, произойдет, когда все предастся огласке? Ведь все всё выяснят.
— Никто ничего не выяснит, — упрямлюсь я. — Потому что это неправда. Ты мешок дерьма, Джеффри, и мы оба это знаем.
— Я знаю, что ты украла книгу…
— Да ничего ты не знаешь. У тебя нет ни малейших доказательств; ты просто все выдумываешь, чтобы заполучить реакцию. — Я похлопываю себя по боковому карману, где за «молнией» надежно укрыт мой айфон, записывающий весь этот разговор. — А вот у меня кое-что да есть — например, запись того, как ты пытался меня шантажировать, требуя мзду с гонорара за книгу, которая, как ты утверждаешь, была украдена. И ты делаешь это не ради Афины. Ты, как пиявка, пытаешься высосать все, что осталось от ее наследия. И когда эта инфа просочится, Джефф, как ты думаешь: получишь ли ты хоть когда-нибудь в жизни еще один издательский контракт?
Джефф, судя по виду, готов меня удушить. Его глаза расширены так, что вокруг зрачков проглядывают белки. Губы разъехались, обнажая клыки. Меня пробивает страх, что я переиграла, невзначай столкнув его с края пропасти. В голове оживают все те фильмы о приятных на вид молодых белых мужчинах, которые внезапно срываются. Крис Эванс в «Достать ножи». Парень-насильник в «Девушке, подающей надежды». Быть может, Джефф сейчас сиганет через стол и всадит мне в ключицу нож. Или пока подавит свой гнев, проследит, как я ухожу, а затем по дороге домой собьет машиной.
Но это не кино, а реальная жизнь, и Джеффри Карлино не альфа-самец, чью ярость невозможно укротить. Он жалкий, неуверенный в себе дитя-переросток, весь из понтов и бахвальства, но теперь лишенный последних козырей.