Наверное, драконы могли справиться сами. Кто знает. Но они обратились за помощью к людям. Впервые! Не люди пошли на поклон к древним ящерам — а они, сами, по доброй воле спросили, чем могли бы люди помочь им.
Был ли Учитель против?
Нет. Просто потому, что его никто не спрашивал.
Он, Фа, главный палач Сторожевого клана Звёздной Императрицы, не имел права не то, чтобы протестовать — задумываться о том, что можно поставить под сомнение приказ Алой Ленты.
Он и его старшие ученики с наступлением темноты приходили в горные селения Заклинателей и уходили до наступления рассвета. В живых оставались только дети и малыши. Юноши, девушки, взрослые, если успевали проснуться, принимали долгую мучительную смерть от Хвостов Скорпионов: на обнажённых спинах палачей мерцали татуировки скорпионьих хвостов. Большая часть Заклинателей просто больше никогда не просыпалась.
После этого имя стало для палача Фа петлёй на шее, и он сделал всё, чтобы предать его огню вместе с прошлой жизнью.
Вместе с сёлами Заклинателей.
Драконы при встрече приветствовали его как равного — и никогда не благодарили за помощь. Они понимали: есть такая заслуженная благодарность, которой лучше бы никогда не бывать.
Девочка, вроде как случайно обронив фразу-начало беседы, так и не дождалась ответа на неё. Спросить что-либо напрямую не решилась, хоть и видно было, очень хочется поговорить, и Учитель молчал, пока солнце где-то там, высоко, за чёрными тучами пара, песка и пепла, не встало в зенит.
— Дитя, ты умеешь разводить костры? — спросил Учитель.
— Да, — обиженно буркнула девочка.
— Тогда разводи, — он передал ей кармашек с необходимыми для розжига огня предметами, — а я схожу, найду, кого нам запечь на углях.
Учитель выбрал место для остановки не просто так: неподалёку росли густые кусты, лежал на боку засохший остов старого апельсина. Девочке не придётся долго искать, что пустить на костёр.
Первыми встреченными на пути съедобными оказались подорожник и щавель. Учитель аккуратно сложил собранную траву в сумку. Вскоре Дэйю словно сама рванулась из руки, сбивая влёт куропатку. Да, на охоте сгодились бы стрелы, но Учитель не собирался в пути охотиться. Не сумел заранее предчувствовать, что доведётся делиться вяленым мясом с волком и девочкой. Что ж, придётся немного изменить планы.
Следующая птица, улар, не успевший за пару дней растерять нагулянный в горах жирок, упорхнула в сады Небесной Канцелярии от удара метательного ножа Учителя.
Можно было возвращаться к девочке.
Она ждала его у ровно горящего маленького костерка; сидела на собственных пятках, аккуратно уложив узкие ладошки на колени. Наблюдала, как Учитель ловко снимает с добытых им птиц шкурки вместе с перьями. Затаённо улыбалась собственным мыслям.
Наконец, не выдержала:
— Ты убил мою прабабушку этим ножом?
Учитель прервался на минуту, перестал подрезать кожу улара:
— Посмотри, — протянул он девочке клинок.
Широкий, короткий, со скруглённым, но очень острым по кромке лезвием на конце, Диаойу1казался неправильным. От самого кончика к рукояти стекали позолоченные желобки, означающие, что в самую тёмную ночь солнце продолжает светить для тех, кто живёт по ту сторону мира... и что клинок готов принять на себя любой яд, каким решит наделить хозяин. От кольца в рукояти в рукав Учителя тянулась тоненькая, но прочная даже на вид цепочка.
— Лиандао2?! — недоверчиво выдохнула девочка.
Учитель кивнул:
— Ты видишь? Он родился после тебя, а твою прабабушку я убил задолго до твоего появления на свет.
Девочка грустно вздохнула:
— Эх! А я хотела его сломать...
она конечно глупая но если попробует я останусь у неё таких маленьких и глупеньких надо учить пока не поздно! — возмущённо шелестела Диаойу.
— Сейчас дочищу птицу, и попробуешь, — пообещал Учитель, неясно, маленькой Заклинательнице или Стальной Женшине.
Продолжали путь под аккомпанемент нервного бормотания девочки, которая вдруг начала слышать лиандао и была этим дико раздосадована:
— Ну ты же знал, ты знал, ты с самого начала знал, что я буду её слышать, ты знал, что она будет со мной говорить и что я не смогу даже попробовать сломать этот клинок! Ты поэтому мне его и отдал так легко!
На закате, когда темнота вокруг сделалась особенно непроглядной, Учитель всё же ответил на очередную, текущую по кругу претензию спутницы:
— Нет. Стальные Женщины редко соглашаются менять хозяев и никогда не идут к тем, кто плохо к ним относится. Я был уверен, что Диаойу изрежет тебе все пальцы, ты попробуешь её сломать и она вернётся ко мне.
От неожиданности девочка даже остановилась:
— Так давай я тебе её верну! Зачем она мне?!
Учитель чуть замедлил шаг, но не стал останавливаться:
— Тебе она затем, чтобы ты росла и училась, открывая для себя доселе невиданные грани жизни.
— Но она же, кажется, не хочет ко мне...
Учитель покачал головой:
— Ты полдня крутишь её в руках, и у тебя целы все пальцы, и дыр на одежде не прибавилось, значит, она принимает тебя как хозяйку.
как хозяйку! как хозяйку! да ей ещё всю жизнь расти, чтобы стать мне хозяйкой!
— Вот и будете теперь расти вместе и растить друг друга, — постановил Учитель и сменил тему:
— Давайте устраиваться на ночлег.
Всю ночь где-то рядом с костром вздыхал и поскуливал волк. Он так и не решился доверить больную лапу Учителю и совсем близко к свету больше не подходил.
Утро началось с того, что с Учителем заговорила девочка:
— Диаойу говорит, что ты не воспринимаешь меня всерьёз. Ты не спросил даже моего имени. Это потому, что я — Заклинательница?
Ох уж эти юные красавицы, пробующие мир на прочность каждым шагом!
— Это потому, что твоё имя — Гэнгэлиэн3.
Даже в скудном свете от обложенного тучами неба было видно, как распахнулись и без того немаленькие глазищи девочки:
— Как?! Откуда?!? Почему?!?..
Учитель спокойно поднялся, разделил на три неравных части запечённую куропатку: себе поменьше, девочке побольше и самый большой кусок отложил в сторону от костра. Пусть волки не знают огня и не готовят добычу с его помощью, но сообразить, что этот кусок мяса съедобен, вполне могли бы.
Передав девочке её часть, ответил и на её вопрос:
— Отшельник рассказывал мне, что к нему повадилась бегать одна маленькая красавица из Заклинателей, Гэнгэлиэн. Я иду к Отшельнику — ты идёшь мне навстречу — ты задаёшь мне вопросы, которым мог научить только Отшельник, следовательно, ты — Гэнгэлиэн.
Подозрительно принюхиваясь к куропатке, девочка противилась признанию истины логических выводов Учителя:
— А если всё не так? А если к Отшельнику ходила не одна красавица?
Учитель сдержался, не засмеялся, но всё равно улыбнулся: он точно знал, что к Отшельнику постоянно ходит вовсе даже не одна красавица! Кому нужен совет, какими травами лечить, кому подсказка, как поступать в той или иной ситуации... а кому испробовать, каков Отшельник в вешних забавах. Самого Учителя к нему привели в своё время восторженные охи и ахи красавиц Сторожевых Кланов, из каждого две-три, то вместе, то по одной ходили проведывать горного старца и шутили: каждому бы мужчине быть таким в старости! От них он услышал и о том, что в его отшельнической пещере добрых две трети занимают огромные каменные кольца.