Учитель знал: несмотря на то, что и его чуткий глаз не видит никакого оружия, гости все вооружены до зубов. Так, он был уверен, сверкающие алмазами и золотом пояса драконов-мужчин — мечи-никудэ5, изукрашенные перламутром веера девушек из свиты — страшное оружие лонши у6, «крыло дракона», способное и проткнуть противника, и разрубить... а сколько у них ещё ядовитых спиц в причёсках и рукавах, сколько метательных ножей таится под вышивками в потайных карманах, сколько мечей скрывается в складках одеяний... и это всё, если не считать того, что дракон — сам по себе оружие.
Церемония Приветствий между тем шла своим чередом. У входа в Зал Центральной Оконечности расстелили большой шерстяной ковёр, затканный традиционными узорами, означающими водные просторы, и умело вписанными в них морскими обитателями. По углам ковра установили четыре огненные чаши, их свет заменял собой солнечный. Дав гостям как следует налюбоваться ковром под тихое пение флейт и перезвон клавишных колокольчиков, слуги под удар гонга вынесли и установили по центру ковра деревянный трон Звёздной Императрицы, специально вырубленный из циньанского лавра для Церемонии Приветствий, и пять кресел для гостей-драконов. К флейтам и колокольчикам присоединились двуструнные скрипки сансяни, гонг и барабаны.
Когда драконы заняли отведённые им места, оказалось, два кресла предназначены для Отшельника и Учителя.
Ему позволили находиться рядом с Отшельником, чтобы время от времени как можно менее заметно для окружающих нажимать на спине и шее больного нужные точки: раздробленные кости удалось собрать, они даже начинали понемногу срастаться правильным образом, но боль — не лучшее сопровождение торжественных церемоний.
Свита драконицы красивым полукругом выстроилась позади кресел, волной плеснула в стороны, пропуская к трону Звёздную Императрицу. Именно такой она всегда представала на приёмах: многослойное платье из золотого шёлка скрывал халат из золотой парчи, расшитый алыми фениксами, высокая причёска — дополнение к многоярусной короне, яшмовые нити пяти цветов по числу пяти стихий вьются над лицом, почти не скрывая изумрудного сияния глаз...
Не спеша занимать свой трон, Звёздная Императрица вышла к огненным чашам, подняла руки — и в дрожащем тёплом свете алые фениксы на развернувшихся до полу золотых рукавах полетели в стороны от неё, выпущенные на волю магией императорских ткачих и вышивальщиц.
Музыка смолкла, и над сотнями людей, заполнивших площадь Врат Небесного Спокойствия, зазвенел мелодичный голос Звёздной Императрицы. Каждый слышал его так, словно главная красавица страны стояла с ним рядом и обращалась именно к нему:
— Жители Циньдара и гости столицы! Нам выпало жить в дни тяжёлых испытаний. Я не верю — я знаю, что многие из вас сумеют с честью пройти их...
Божественная Княгиня делала паузы, и люди успевали задуматься: а войдут ли они в число тех, кто справится? Но, раз сказано — «многие», значит, у каждого есть шанс приложить усилия, чтобы стать одним из достигших успеха.
— Всем вам известно, что каждое событие наших жизней вписано в свитки Небесной Канцелярии. Все вы порой испытываете желание заглянуть в них чуть дальше сегодняшнего дня.
Многие посмели шепнуть о своём согласии, и над толпой раздался гул, созвучный морскому прибою.
— Все вы знаете, что эту возможность нам часто дают Каменные Календари Драконов. Один из них находился в пещерах Крокодилового Хребта. То, что творится сейчас, — ладони Звёздной Императрицы развернулись навстречу низким тучам пепла, — тоже можно было прочесть на каменных кольцах. Теперь они разрушены.
Изящным жестом Императрица сложила руки на груди, и алые фениксы сменили направление полёта. Теперь они летели в ладони красавицы.
— Вот, перед вами — человек, за свою долгую жизнь он сменил много имён, Эрудит, Упрямец, Стальной Воин, многим из вас он стал известен, когда принял имя Инши — Отшельник. Сегодня мы собрались здесь и пригласили драконов, чтобы поздравить его с завершением многолетнего труда!
Гул стал громче, но голос Звёздной Императрицы, по-прежнему мягкий, мелодичный, всё равно продолжал звучать для каждого:
— Отшельник нашёл способ записать все знаки Каменного Календаря Драконов в Жи Шиту Ри Ли, Бумажный Каменный Календарь!
Над площадью Врат Небесного Спокойствия, прямиком к тучам пепла, медленно осыпающимся на землю, рванулись снопы золотых искр из огненных чаш. Барабаны грянули поздравительный марш, и в него вплелись ликующие крики толпы.
Отшельник почувствовал, как по щекам потекли слёзы.
Он записывал знаки на бумагу, он изобретал способы, как заставить их повторять всё то, что говорят при вращении кольца Каменного Календаря, понимал, насколько это важно... но представить себе не мог, что сама Звёздная Императрица выразит ему благодарность, да ещё и так!
Да ещё и пригласит хозяев Каменного Календаря...
На человеческих лицах драконов светились улыбки. Искренние и радостные, они казались Отшельнику скептическими: подумать только, человечек сделал что-то! Он никак не мог поверить, что дело его рук может быть причиной такой светлой радости в такое тёмное время.
Но стоило чуть утихнуть крикам толпы, драконица поднялась со своего места и вышла к Звёздной Императрице:
— Я — Лан Ма Нао 7, я глава клана Водных Драконов, я не нахожу слов, чтобы выразить свою признательность Инши за то, что он спас наш Каменный Календарь! — а вот голос драконицы звучал не для каждого, для всех сразу — гремел раскатами грома. — Каждый из Каменных Календарей уникален, мы долгие века не знали, где именно в горах Крокодилового Хребта затерялось это гнездо, но Гэнгтижэнши сумел пробить к нему дорогу, и я говорю от лица всех драконов: мы благодарны тебе, — она одним завораживающе прекрасным и совершенно нечеловеческим движением перетекла к креслу Отшельника, — мы благодарны тебе, Инши. Ты, человек, сумел сохранить нашу, драконью, память!
Девушки из её свиты одна за другой взмывали в воздух, преображаясь в бело-голубых, сине-серебряных и бирюзовых дракониц.
Драконьи тела сияли перламутровым лунным светом, и тучи от этого казались ещё более чёрными, грозными, готовыми рухнуть на Запретный Город и раскрошить его в пыль.
Дракон из Лесного клана поднялся со своего места и достал из рукава бамбуковую флейту сяо. Её звонкий голос вплёлся в движения драконьих тел, и их сияние заставило подниматься гнетущую черноту выше и выше, освобождая души от тяжести беспросветного мрака.
Гэнгэлиэн, которую Учитель оставил в первом ряду собравшихся на площади, почти у самого края шикарного ковра... плакала.
Смотрела во все глаза на оживающих фениксов Звёздной Императрицы, на головокружительные движения драконов в людских телах, на мертвенно-бледного Отшельника, на гибких дракониц, сияющих радостью в небе — и взахлёб рыдала.
Звуки бамбуковой флейты словно рождались в её собственном сердце. Они были самым грандиозным заклинанием, которое только могла себе представить маленькая Заклинательница. Они были сразу и скрытой тучами бездонной синевой неба, и незримыми глубинами морей, порождающими драгоценный янтарь, и тысячами слов, прозвучавшими разом, но такими понятными, самыми важными — и крепкой тёплой рукой, сжавшей заледеневшие пальчики девочки...
Она смотрела на молодого дракона и понимала, что больше никогда не сможет повторять за бабушкой, что влюбившаяся в дракона Зэнзэн ничего не понимала ни в людях, ни в зверях, ни в жизни.
Кто-то из стоявших рядом ласково коснулся её плеча, погладил по голове, и Гэнгэлиэн с длинным вздохом, не отрывая взгляда от драконьей пляски в небе, благодарно привалилась спиной к приласкавшему её человеку, женщине.
— О, да, девочка, — грудной мягкий голос был продолжением волшебства переливов сяо. — Слёзы восторга — не менее искренни, чем слёзы боли. Пойдёшь ко мне в ученицы?