– Машины, – пробурчал Йода, но все же мрачно уставился на пакет.
Скан сетчатки: Положительный
Данный носитель идентифицирован как получатель этого Самовоспламеняющегося Пакета Бюро Дипломатических Связей. Устройство саморазрушения отключено.
По краям пакета появилась полоса микроперфораций, затем упаковка разошлась в стороны. Внутри лежала обугленная и смятая рукоять джедайского меча. Йода легонько обхватил ее короткими пальцами и вздохнул.
– Учитель?
– Чжан Ли-Ли, – проговорил Йода. – Все, что осталось от нее, – вот это.
Вокруг них звенела и шелестела вода.
– О мертвых думал я.
– Список растет с каждым днем, – горько сказала мастер Лим. Она вспомнила свою последнюю встречу с Чжан Ли-Ли. Незадолго до ее отъезда они вместе дежурили по кухне, и они тогда пошли вдвоем в огород, чтобы набрать овощей на ужин. Перед глазами встала картина: она сидит на перевернутой корзине, а Чжан с дурашливым выражением на лице спрашивает: если лущить антарианский горох при помощи Силы, это будет злоупотреблением или нет? Веселые морщинки вокруг ее миндалевидных глаз.
Из пруда на Йоду смотрело его темное отражение.
– Некоторые верят, что можно полностью в Силу уйти после смерти.
– Мы все верим в это, учитель.
– А. Но, возможно, остаться единственными и неповторимыми мы можем. Остаться самими собой.
– Вы думаете о Чжан Ли-Ли, – с печальной улыбкой сказала женщина-гран. – Я бы с радостью поверила, что она сейчас в безопасности, свободна и беззаботна – где-то в Силе. Я бы с радостью, но не могу. Каждому хочется надеяться на жизнь после смерти. Эти руки, эти глаза получили от Вселенной форму, которую будут сохранять несколько десятков лет, а потом снова потеряют. Этого достаточно. Чтобы полностью уйти в Силу, нужно раствориться, как мед в чашке стим-кафа.
Йода пожал плечами, глядя на рукоятку меча Чжан Ли-Ли.
– Возможно, права ты. Но вот что я думаю… – Он вынул кусок гальки из трещины в камне, на котором сидел. – Если этот камешек в пруд я брошу, что случится?
– Он утонет.
– А потом?
– Ну, – сказала мастер Лим, теряясь в догадках. – Я думаю, будут волны.
Йода встопорщил уши.
– Да! О воду камешек ударяется, и волна по воде идет, пока?..
– Пока не достигает берега.
– Именно так. Но будет ли там вода, где упал камешек, и там, где волна берега коснется, одной и той же?
– Нет…
– Но все-таки это одна и та же волна?
– Вы думаете, что мы можем стать… волнами в Силе, сохранив свою форму?
Йода пожал плечами.
– Говорил об этом Квай-Гон однажды.
– Мне его не хватает, – печально промолвила Макс Лим. Она никогда всецело не одобряла Квай-Гона Джинна; тот слишком спешил перечить Ордену, всегда был готов противопоставить свое особое мнение благу всей организации. Но все же он был храбр и благороден, и он хорошо относился к ней в молодости.
Макс вновь взглянула на поломанный световой меч Чжан.
– Кто прислал это, учитель?
Она так и не поняла, услышал ли Йода ее вопрос. Долгое время он сидел молча, поглаживая рукоять своими огрубевшими старческими пальцами.
– Падаван есть у тебя, мастер Лим?
Она кивнула.
– Второй твой?
– Третий. Первой была Рис Алрикс. Она сейчас командует клонами на Салласте. Моим вторым… моим вторым был Эремин Тарн, – неохотно добавила она.
Эремин стал последователем Джейсел, одной из самых прямодушных среди джедаев-диссидентов, считавшей, что Республика утратила моральное право на власть. Эремин всегда противился власти – даже власти Макс, когда она учила его, – но он был неимоверно принципиальным. Рассудком Макс могла понять мотивы, побудившие его порвать с джедаями, но ее сердце чуть не разорвалось, когда падаван, которого она с тринадцати лет готовила к стезе рыцаря, по собственной воле покинул Орден.
Будто читая ее мысли, Йода спросил:
– Заполнил пустое место в твоем сердце этот новый падаван?
Макс покраснела и отвернулась.
– Нет позора в этом. По-твоему, отношения между учителем и падаваном только им полезны? – Йода склонил голову набок и посмотрел на нее древними, всезнающими глазами. – О да, в это мы позволяем им верить! Но в тот день, когда даже старый Йода не узнает ничего нового от своих учеников, – поистине, учителем он быть тогда перестанет.
Он легонько сжал руку Макс Лим, обхватив ее шесть пальцев своими тремя.
– Нет большего дара, чем великодушное сердце.
Из глаз женщины-грана потекли слезы, и она не пыталась их скрыть.
– Я знаю, джедаям не следует привязываться. Но…