Для меня Восток – это точка зрения, и Запад – тоже точка зрения. Меня не волнует география. "Запад" – это способ смотреть на вещи, и "Восток" – тоже способ смотреть на вещи. Когда Восток смотрит на вещи, он смотрит на все целиком. Когда смотрит Запад, он всегда смотрит на отдельные части. Западный подход аналитичен, он анализирует. Восточный подход синтетичен, он синтезирует, пытается выделить из множества нечто общее. Западный подход пытается найти множество в одном.
Западный подход стал крайне эффективным в анализе, расчленении, разделении на составляющие. Даже движения подобные психосинтезу Ассаджоли, это не синтез на самом деле, потому что сама суть упускается. Сначала Фрейд и Юнг разделили все на части, разломали целое, а теперь Ассаджоли пытается собрать эти части воедино.
Вы можете расчленить человека на части, он был живым, но после расчленения он больше не жив. Теперь вы можете попытаться собрать части воедино, но жизнь уже не вернется. Это по-прежнему будет труп. И как бы вы не собирали части вместе, это не поможет вернуть его целым. Ассаджоли просто пытается искупить вину за то, что сделали Фрейд и Юнг. Он собирает части вместе, но труп остается трупом. В этом нет никакого синтеза.
Вам нужно посмотреть на целое, а ведь целое – это нечто полностью иное. Теперь даже биологи начинают это понимать, даже медики с каждым днем все лучше понимают, что когда вы берете у человека кровь для анализов, это уже не та кровь, которая течет у него в венах, теперь эта кровь мертва. Вы берете на анализ что-то другое. Бегущая по венам кровь, это живая кровь. Она принадлежит целому, это часть системы, она бежит в системе. Она так же жива, как например рука. Если вы отрежете руку, это уже будет не та же рука, что прежде. Как может быть прежней кровь, когда вы изъяли ее из тела для анализов? Она уже не та.
Жизнь существует как единство, а западный подход – это разделение, это движение к частностям, это изучение отдельных частей, и попытка через эти отдельные части понять целое. Вы всегда промахнетесь. Даже если вы сможете объять целое, как например Ассаджоли, это целое будет подобным трупу: все кое-как соединено вместе, но в нем нет жизни, нет целостности.
Фрейд и Юнг работали со снами. Для Запада это было открытием, большим прорывом, потому что западный ум абсолютно не замечал снов. Запад существовал как минимум три тысячи лет, не думая о снах, о процессе сна. На Западе думали, что только те часы, когда ты бодрствуешь, можно назвать жизнью, но ведь треть жизни вы спите. Если вы живете 60 лет, то 20 из них вы проводите во сне. Одна треть жизни во сне, во снах. Это нечто значительное, оно занимает одну треть вашей жизни. Его нельзя просто так отбросить, здесь происходит нечто важное. Это часть вас, и не какая-то мелкая часть, а значительная. Фрейд и Юнг восстановили концепцию того, что человек должен разобраться в своих снах, в их сути, но в этом направлении нужно еще много работать. Но когда Юнг начал думать, что это как-то может привести к самореализации, он зашел слишком далеко.
Да, это неплохо. Эта работа может быть полезна в плане психологического здоровья, но психологическое здоровье – это не экзистенциальное здоровье.
Вы можете быть здоровы физически, вы можете быть здоровы психологически, но при этом вы можете быть абсолютно не здоровы экзистенциально. Даже напротив, когда вы психологически и физически здоровы, вы впервые начинаете сознавать, что внутри вас экзистенциальная тревога, тоска. До того момента вы были настолько заняты своим телом, своим умом и всеми видами болезней, что не могли даже взглянуть вглубь своего существа. Когда же все становится как надо, тело чувствует себя отлично, ум не занят какими-то проблемами, внезапно вы начинаете видеть, чувствовать величайшую тревогу в мире, экзистенциальную, духовную. Внезапно вы начинаете спрашивать, "Зачем все это? Что я здесь делаю, почему?" С больным человеком такого никогда не случится, он слишком занят своей болезнью. Сначала он должен разобраться с телесными недугами, только затем он сможет думать. Затем ему придется разобраться со своим умом, и после этого он сможет идти дальше. Если тело и ум здоровы, это позволит вам впервые столкнуться с настоящей проблемой. И эта проблема – духовная.
Когда Юнг говорит о своей аналитической психологии как о способе самореализации, он не знает о чем говорит. Он не реализовал самого себя. Если вы познакомитесь поближе с жизнью Юнга или Фрейда, вы увидите, что они были самыми обычными людьми. Фрейд бывало злился, как никто другой, больше чем обычный человек. Он ненавидел как никто другой. Он был настолько ревнив, что когда у него был приступы ревности, он падал на землю и терял сознание. Такое случалось в его жизни много раз. Когда бы он не чувствовал ревность, он приходил в такое возбуждение, что падал в обморок, бился в припадке. И это самореализовавшийся человек? Тогда что же говорить о Будде? Кем тогда можно назвать Будду?