Первым систематизированным руководством, дошедшим до нас, являются «Йога-сутры», авторство которых приписывают риши (мудрецу) Патанджали. Термин «классическая йога», используемый в данной работе, означает, что излагаемая здесь технология основана на постулатах именно Сутр, а не позднейших их толкований, таких, например, как Тантра.
Философия йоги, входящей в перечень шести основных религиознофилософских школ Индии и опирающихся на тексты Вед, имеет ценность только для историков и не может быть сегодня руководством к действию.
Известен казус, когда приоритет Патанджали в деле систематизации йоги был оспорен. Сохранился некий текст «Тирумантирам», его автор – Тирумулар, был, как говорят, современником Патанджали. И в этом тексте последний упоминается в качестве соученика Тирумулара и участника литературных диспутов, по которым и датировалось, собственно, время его жизни. Хотя «Тирумантирам» также относят к периоду создания «Йога-сутр», он насквозь тантричен, а Тантра, как известно, будучи исторически моложе йоги всегда норовила, насколько это возможно, усилить свою древность.
Происхождение йоги науке пока неясно, хотя при раскопках городов протоиндийской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы, возраст которых не уступает первым династиям Древнего Египта, были во множестве найдены каменные «печати» с изображениями асан, имевших, повидимому, ритуальное назначение.
Первые письменные памятники, Веды, появились, как принято считать, спустя тысячу лет после прихода арийских племен на Индостан. За это время йогу как элемент местной культуры завоеватели ассимилировали полностью. Образ муни, святого мудреца-отшельника, встречается уже в Ригведе, где он, правда, слабо еще напоминает традиционного йогина. В более поздней Атхарваведе есть описания необычных способностей и эффектов, отдельных этапов пранаямы, а также «тапаса», мистического жара, который впоследствии занял видное место в психотехниках средневековой Тантры и сект тибетского буддизма.
В Упанишадах упоминается множество практик духовно-мистического толка, в том числе ранние элементы йогической технологии, недаром Патанджали назвал свой труд «Следующий за...»
Термин «йога» встречается (в техническом смысле) в «Тайттирия-» и «Катха-упанишадах», откуда, собственно, и берет начало йога брахманизма, позднее появилась также йога бхакти, основанная на самозабвенной любви к Богу.
В некоторых моментах йога «старых» Упанишад настолько напоминает систему Патанджали, что только слепой не заметит этого сходства. Отсюда следует, что и автор Йога-сутр, и последующие брахманские изыскания опирались на гораздо более ранние источники. «Мандукья-упанишада» увязывает отдельные приемы йоги с мантрой «ом» или «аум», отсюда берет начало Нада-йога, или йога мистического звука (в тантризме это направление развилось настолько, что было названо Мантраяной).
Упанишады составлялись примерно в то же время, что и «Сутры», очевидно тогда первоначальная йога модернизировалась впервые, что стало прецедентом. «Тайттирия-упанишада» в перечне модификаций сознания упоминает турийю, так называемое «четвертое состояние» сознания, понятие которого стало базовым для множества позднейших спекуляций.
Затем в русле брахманизма возникли «Йога-упанишады», среди которых основными считаются девять («Упанишады йоги и Тантры»).
В «Йогататтве» впервые перечислены четыре основные разновидности: мантра, лайя, хатха и раджа, причем две ступени классической Раджа-йоги (асана и пранаяма) выделены в отдельное направление – Хатха-йогу. Эта классификация сохранилась до наших дней. В «Йога-упанишадах» впервые встречается упоминание особой, мистической физиологии, которая стала основой Тантры и до сих пор вызывает нездоровый ажиотаж. Некоторые столпы традиционной индийской медицины утверждают, что элементы этой физиологии якобы присутствовали и в более ранних, нежели йога, аюрведических текстах.
На протяжении всего ведического периода индийской истории (примерно с 1000 по 400 г. до н. э.), как и в дальнейшем, терминология и прикладная нацеленность йоги произвольно менялись философскими школами, аскетами и йогинами-одиночками по личному разумению либо под влиянием политических и социальных факторов. В результате возникли со временем весьма причудливые ее формы, которые Мирча Элиаде окрестил «йогическим барокко». Процесс этот, по-видимому, неизбежен, но далеко не всегда является позитивным. Со временем местные аборигенные культы смешались с персонажами Вед и набрали силу, «переварив» религиозные представления арьев, тогда и возник индуизм. К ведическому пантеону были причислены доарийские боги, а жрецы, служившие им, были возведены в брахманское сословие. Вместо Брахмы главным божеством стал Шива («сивый», «седой» – санскр.).
«Махабхарата» поставила знак тождества между Брахманом Упанишад и Вишну (а также Кришной, его земным воплощением) и адаптировала йогу к массовому сознанию. Йога «Махабхараты», данная в ее шестой («Бхагавадгите» буквально «Песня Бхагавата», Кришны) и седьмой («Мокшадхарма» – «Основа освобождения») книгах, по этической и социальной направленности радикальнейшим образом отличается от системы Патанджали. Ясно, что «Гита» возникла позднее йоги, поскольку она оперирует ею, как предметом давно известным. Основной упор в «Гите» делается не на личном спасении посредством бегства из социума, а на достижении уравновешенности и гармонии в обыденной жизни. Йогин в трактовке «Гиты» не покидает мир, напротив, он должен оставаться в гуще его, не уклоняясь от бытия, единственное условие спасения заключается в систематичной практике и отсутствии привязанности к плодам своих действий. «Равновесием называется йога» («Бхагавадгита», Ашхабад, 1956).
Это определение исключает из класса йогинов представителей «чистого созерцания», мотивируя это тем, что способность к нему отнюдь не определяет нравственной настройки. Идеалом «Гиты» является не погруженный в самадхи аскет, не отрешенный созерцатель, но обычный человек, способный ощущать чужую боль, как свою. Именно такая интерпретация сделала и саму «Гиту», и йогу необыкновенно популярными в индийском обществе, а представление о том, что только бескорыстная деятельность, в том числе и йога, ведет к освобождению, сохранилось до наших дней.
Свами Сатьянанда Сарасвати (далее по тексту ССС, ученик Свами Шивананды и основатель Бихарской школы) утверждал: «Каждое мгновение жизни представляет собой алхимию медитации. Живите йогической жизнью и обладайте высокими принципами, с абсолютной верой в высший дух, который человек может познать через практику йоги и достигнуть высшей цели – познания Бога» (журнал «Йога», No 1, 2003). В то же время Свами Вивекананда, известный представитель йогической линии бхакти, придерживался следующей позиции:
«Пока хоть одна собака в моей стране будет оставаться без пропитания, вся моя религия будет в том, чтоб накормить ее» («Индийская философия нового времени»). Следующая линия трансформации – буддизм. Будда, как утверждает легенда, лишь потому отверг опыт трех своих йогических наставников (хатха-йога Бхарагвы, изгнавшего будущего спасителя за слишком быстрые успехи, а также Вайшалы и Арада Каламы, обучивших его созерцанию), что превзошел их в этом искусстве.
Буддизм никогда не отрицал йогу как практику, он ассимилировал ее, в результате чего возник продукт весьма специфичный. Способы спасения, которым учил Будда, основаны на чисто йогическом подходе, причем до такой степени, что известные ученые, например, Э. Сенар или Ф. И. Щербатской, вообще определяли ранний буддизм как йогу.
Тантра, впитавшая массу народных культов и суеверий, перекроила систему Патанджали наиболее радикально. Начиная примерно с VI в. н. э. Тантра заняла ведущие позиции в индуизме и тибетском буддизме Ваджраяны, получив название «алмазная колесница». Буддийские Тантры делятся на четыре класса, два последних считаются наивысшими и относятся к сугубо йогическим способам познания истины. Впервые за всю историю Индии в пантеоне тантризма главное положение заняла Великая богиня и ее ипостаси, что свидетельствовало о победе мировоззрения доарийских культов.
Тантризм утверждает, что в эпоху темных времен Кали-юга все предыдущие традиции, включая Веды, неадекватно обеспечивали освобождение, на самом деле оно элементарно достигается превращением любых повседневных действий, включая сексуальные, в йогический ритуал. В Калачакра-тантре, отвечая на вопрос мифического царя, Будда поведал, что Вселенная заключена в теле каждого живущего, тем самым аскетизм был отвергнут. Принципы Тантры (в данном случае – буддийской) сводятся к следующему: