Джессика по-прежнему медитирует по утрам с кружкой из «Старбакса», а я сижу за столом рядом с Су и смотрю, как та делает приношения богам. Она плетет круглые неглубокие корзиночки из светло-зеленых банановых листьев — каждая получается размером с мою ладонь. Сделав с дюжину таких корзин, она наполняет их цветами, карамелью в обертках, благовониями и липким рисом. По окончании на ее подносе возвышается горка из корзин фута в два высотой. Они похожи на пасхальные, только без ручек.
Когда увидишь одну такую корзинку, потом начинаешь замечать их везде. Я вспомнила, что видела такую в машине у Маде на приборной доске, когда мы ехали из аэропорта. В «Каса Луна» — открытом, ярко освещенном ресторане в центре Убуда, где мы почти каждый день обедаем, — эти корзинки стоят в туалете на сливных бачках. В вантилане ими заставлены все ступеньки. Их не принято убирать после того, как собаки, куры и муравьи уничтожат все содержимое и останутся лишь сухой каркас и обертки от конфет, поэтому все углы всех зданий на Бали буквально завалены кучами распотрошенных корзинок для приношений. Они расставлены вокруг всех чучел на полях, а одна нашлась даже под контейнером для льда на нашей кухне.
Су отвечает за приношения на всей гостевой территории: в пяти бунгало, бассейне и садах. Потом она делает еще столько же корзинок для своей семьи, которая живет в одноэтажных домиках на задворках. Там же стоит храм, посвященный нескольким балинезийским воплощениям индуистских богов. Каждый день она плетет корзины и разносит их.
Мои собратья по семинару приводят Су в качестве примера дзенского спокойствия и гармонии, но Су призналась мне, что у нее всего один выходной в год, а ее братья и отец вообще почти не работают. На территории всю работу выполняют она, ее мать, тетки и двоюродные сестры. Хотя, возможно, когда она сообщала мне эту информацию, то пребывала в дзенском спокойствии, как знать? Может, Су действительно преисполнена волшебной гармонии. Но мне вот что интересно: что случится, если заставить ее сделать несколько кругов «сурья намаскар»? Не окажется ли, что и у нее есть зажатые мышцы и связки? Не вскроются ли и у нее глубинные хранилища подавленного раздражения и враждебности?
Лу ведет себя очень прямо и нередко не может скрыть недовольства, когда у меня не получается держать какую-либо позу долго, но Индра все время подбадривает и говорит что-то вроде: «Пусть твоя асана станет подношением, Сюзанн!» или: «Посвяти ее Богу!» Индра похожа на мою маму. Когда я жаловалась, что у меня после мессы болят колени, потому что пришлось простоять на них сорок тысяч часов, мама всегда советовала «посвятить свою боль Иисусу». Тогда мне эта идея казалась совершенно безумной — в самом деле, зачем Иисусу моя боль? Он-то что с ней будет делать? На полочку положит, что ли? Или добавит к моему приданому, когда придет время мне подняться на небеса? «Ой, боль в коленях! Иисус, неужели все это время Ты ее хранил? Как мило с Твоей стороны!»
Но мне нравится, как Индра произносит эти слова. Она говорит, что все наши действия должны быть своего рода посвящением — и когда мы практикуем карма-йогу в павильоне, и когда просто подбираем за собой мусор на улице. Она говорит, что, если ты занимаешься йогой, даже мытье посуды превращается в осмысленное действие, в медитацию. Мне эта идея нравится. Что, если Су именно так рассматривает плетение своих корзин? Не как ненавистную обязанность, а как медитацию. Как путь к ясности, путь к своему Богу.
Хотя, возможно, она плетет эти корзинки и думает: «Как же я ненавижу своих бездельников-братьев… Ненавижу отца… И дядьев…»
Сегодня мы пили чай на веранде с нашими соседями из ближайшего бунгало — Джейсоном и Ларой. Джейсон и Лара заехали на Бали по пути в Австралию. Сами они из Лондона, но последние два года оформляли визы, чтобы переехать в Австралию на постоянное жительство.
— Нам осталось только получить сертификаты, позволяющие преподавать йогу, — объяснил Джейсон. — И тогда наконец мы сможем жить так, как хотим.
У Джейсона очень доброе лицо, как у ребенка, и белоснежные зубы. Я так и представляю его в кепочке разносчика утренних газет или в главной роли в постановке «Оливера»[12].
С Ларой они, должно быть, пользовались одной зубной пастой, потому что у нее зубы были такие же белые, как у кинозвезды. Ее глаза потрясающего травянисто-зеленого цвета и немного безумные: когда она смеялась, в них тут же появлялись слезы. Им с Джейсоном я дала бы не больше тридцати с чем-то, и, судя по виду, йогой они занимались уже давно. У них были такие сильные руки, как будто они друг друга поднимают вместо штанги.