— Значит, в один из таких перерывов ты и подцепил паразитов! — догадалась Джессика.
Меня всю передернуло.
Лара с жалостью оглядела меня:
— А ты, значит, даже никогда не пробовала?
— Нет. Я даже не слышала, что такое бывает… до недавнего времени.
Джейсон вмешался:
— Но слушайте, что мне вчера сказала Индра: мол, если это рак, мне необязательно возвращаться домой. Надо попоститься на одной моче. В течение восьми дней пить только свою мочу, и к концу срока, — он щелкнул пальцами, — я вылечусь. Вот так — раз и все!
Услышав это, Джессика очень возбудилась:
— Джейсон, тебе надо обязательно попробовать! Просто удивительно, как потом хорошо себя чувствуешь. — Она вся так и сияла, глядя на Джейсона, радуясь тому, что перед ним открылась такая удивительная возможность. — Это же такой цикличный процесс, — добавила она.
У Джессики настоящий бзик на всяких цикличных процессах, как я уже успела выяснить. Она обожает циклы. Лунные циклы, жизненные циклы, циклы души. Даже мочу она пьет циклично. Получается безотходное производство. Она не просто пьет ее по утрам, как остальные участники йога-семинара. Нет. В течение дня она постоянно пополняет свою кружку. Каждое утро, стоя в душе, она писает в свою гигантскую кружку из «Старбакса», все утро маленькими глоточками пьет первую партию перед занятием, а потом, почуяв зов природы, повторяет процесс. Получается круговорот мочи в природе. Ни капли не пропадает зря.
— Хорошо, что это всего лишь паразиты, — выпалила я. Лара и Джессика сочувственно взглянули на меня. Я явно стала для них разочарованием. — Вы уж простите, ребята, — проговорила я, — только вот мне как-то страшновато становится, когда дело доходит до употребления жидкостей тела. Кровь я тоже не люблю.
Оказалось, что от паразитов Индра прописала Джейсону почти такое же лечение, как от рака. Только кроме мочи можно было еще есть фрукты и овощи.
Сижу за столиком на веранде и жду, пока Джессика допьет свою утреннюю тошнотворную кружку, чтобы пойти вместе на занятия. Если честно, я бы лучше осталась в бунгало. Но я решила практиковать самтошу. Вот и жду хоть какого-нибудь результата.
На занятиях чувствую себя неповоротливым комком жира. Ничего не получается. Я не такая сильная и не такая гибкая, как остальные участники. Мои мышцы не разработаны, и, стоя во всех позах, я дрожу. Смотрю на руки Лары и Джейсона, когда те делают стойку на руках, и чувствую себя такой неполноценной, словно бледная немощная чахоточная девица из романа девятнадцатого века.
Вчера Лу подошел к моему коврику с таким оскорбленным видом, будто я тряслась ему назло.
— Посмотрите на свое колено, — прошипел он, — внимательно!
Я посмотрела на свое колено — внимательно! — но ничего особенного не увидела.
— Ваше колено! — повторил Лу, потом схватил его и поправил. — В этой позе оно всегда должно быть под углом девяносто градусов! У вас угол сорок пять градусов и колено завернуто внутрь! А все потому, что вы не стоите на сильных ногах.
Я дышала, высунув язык, как набегавшаяся собачка.
— Лу, у меня мышцы неразвиты…
— Они и не разовьются, если будете ТАК стоять.
Когда через несколько минут я села отдыхать в позу ребенка, потому что уже была готова копыта откинуть, Лу снова подошел ко мне и сказал:
— Со следующим вдохом возвращайтесь в позу.
Я как будто в армию попала.
Однако есть одна асана, которая у меня идеально получается: поза трупа. Моя любимая. Обожаю валяться на спине и притворяться мертвой. Лу говорит, что шавасана у меня особенно хорошо получается. Ха-ха!
Сегодня мы лежали в позе трупа, и я обратила внимание на звук в ушах, несмотря на то что мое сознание периодически отключалось. Звук был похож на жужжание и доносился с рисовых полей — как будто кто-то рассекал по ним на «Харлей Дэвидсоне». До меня не сразу дошло, что это бензопила.
Лу попросил нас выйти из шавасаны для медитации, которую вела Индра. Мы восстали из мертвых и начали медитировать, но я не могла удержаться и оглянулась — было интересно, откуда же берется этот звук.
— Закрой глаза, дитя мое, — проворковала Индра и подмигнула мне.
Я тут же захлопнула глаза и напустила на себя медитативный вид. Медитация началась с обычного сосредоточения на дыхании, потом несколько минут мы слушали сердце и прочее, как всегда, но потом Индра сказала одну вещь, которая, кажется, предназначалась конкретно для меня:
— Иногда во время медитации легко отвлечься на посторонние звуки и происходящее вокруг.