Я чуть не рассмеялась, потому что в тот самый момент бензопила взревела, а потом еще раз, на более высокой ноте, как будто издевалась над нами. Ну, в самом деле, разве может настоящего йога отвлечь такая мелочь?
И тут Индра попросила нас представить, что звук пилы раздается не в павильоне, а глубоко внутри нас.
К тому моменту визг раздавался уже у самого входа в вантилан. Мне невольно вспомнился фильм «Техасская резня бензопилой», и тут уж я никак не могла убедить себя, что этот звук исходит изнутри. Нет, такие звуки издают только маньяки с пилой. Я вполуха слушала Индру, которая вещала о нашей неспособности контролировать окружающую обстановку:
— Мы можем арендовать этот вантилан, но не в силах контролировать местных жителей, которые должны строить новые бунгало. Мы не в силах контролировать растущую экономику этой страны. Однако свои реакции нам под силу обуздать, если мы научимся дисциплинировать ум.
— Итак, всего на мгновение сейчас представьте, что эта пила не в руках рабочего, который орудует над стволом дерева.
Представьте, что это вы распиливаете на куски свои навязчивые мысли… свои сожаления… свои страхи. Этот невероятно надоедливый звук — на самом деле ваш внутренний строитель, который сейчас придает форму вашей энергии, срубает лишние ветки привязанности, которыми заросли ваши чакры. Эти ветки загораживают свет и душат вашу способность к пониманию.
Правда? Увы, я никак не могла соотнести ее слова со своими мыслями. У меня возникла такая картина: маньяк с пилой из фильма корчится на полу в клетке, которая, видимо, представляла мое сознание (и была почему-то похожа на камеру в русской тюрьме), и пилит ту меня, которая боится будущего и стыдится прошлого. Моего полного страхов двойника.
— Итак, ваши чакры сейчас, одна за другой, освобождаются от одеревенения привязанности. Вы лишаетесь опутывающих вас ветвей нерешительности и неверного восприятия, вы ощущаете легкость…
Маньяк принялся отпиливать моему двойнику руки и ноги.
— Вы становитесь счастливее и веселее…
Руки и ноги моего двойника отвалились. Кровь хлестала фонтаном и была похожа на морс.
— Вы приближаетесь к единению с безраздельной жизненной сущностью, с вечным началом…
Вдруг в камеру вошел еще один мой двойник. У этого, куда более бесстрашного и сердитого на вид, был в руках автомат Калашникова: мой крутой двойник. Он нацелил автомат на маньяка. Тот огрызнулся своим уродливым ртом, с которого капала слюна, и бросился на двойника с бензопилой.
«Хочешь получить пулю, урод? — процедил мой второй двойник, ткнув в маньяка автоматом. — Хочешь узнать вкус свинца?» И только маньяк ринулся на него, подняв пилу, как мой двойник выпустил в него автоматную очередь! Маньяк, как в замедленной съемке, повалился назад, когда пули прошили его насквозь, задергался, сложился пополам и упал на пол. Там он еще пару раз дернулся и затих. Пила по-прежнему визжала, отдаваясь эхом от цементных стен унылой камеры, точно оплакивала кончину своего обладателя.
Тут я вовремя вспомнила про чакры и представила, как мой второй двойник подбирает все еще работающую пилу и принимается отсекать те самые ветки и прочий мусор, засоряющий мои чакры. Я знала, что чакры — это энергетические центры, но забыла, сколько их и где они находятся в теле, поэтому представила, как мой двойник при помощи бензопилы расчищает от листьев такие разноцветные лампочки. Их было примерно шесть — восемь.
Потом я перевела взгляд на своего первого двойника. Он был еще жив. И хотя чисто технически тот первый двойник был для меня обузой, я все же представила, как крутая девица с бензопилой подбирает его руки и ноги и присобачивает обратно к телу каким-то хитрым паяльником, который висел у нее на поясе. А потом, подмигнув несчастному первому двойнику и шлепнув его по заднице, отправляет на все четыре стороны.
— Теперь сделайте глубокий вдох, — проговорила Индра. — Задержите дыхание. Выдох. Отлично. А теперь задышите так, будто родились заново.
Итак, мы уже выяснили, что в позе трупа мне нет равных. А вот что у меня из ряда вон плохо получается, так это ходячая медитация.
К примеру, сегодня утром мы с Джессикой решили прогуляться по деревне гуськом. Она показывала мне, как медитирует и считает шаги, чтобы я могла сделать то же самое. Смысл медитации в том, чтобы передвигаться в пространстве, не отвлекаясь на раздражители и желания. Сконцетрировав взгляд на горизонте, проживать каждый шаг, присутствуя в нем. Делать шаг лишь для того, чтобы сделать шаг, не преследуя какой-либо цели.