А жизнь есть риск, ведь жизнь жива; она не мертва. Лишь в могиле риска нет. Когда вы мертвы, риска нет.
Один ученик спросил Лао Цзы:
— Неужели невозможно жить легко и приятно? Лао Цзы ответил:
— Подожди. Скоро ты умрешь, и в могиле можешь пребывать всегда легко и приятно — всю вечность.
Не тратьте же на это жизнь, так как смерть приближается. Живите в эти короткие мгновения. И нет другого пути для жизни: жить - значит рисковать. Всегда так. Жизнь должна быть такой, потому что вы — поток. Вы можете сбиться с пути.
Я слышал о человеке, который всегда боялся принимать решения, но человеку приходится решать. Так что все, о чем он принимал решение, всегда шло наперекосяк, и это почти стало частью его жизни. И он знал, что всякое его решение будет неправильным. Бизнес не принесет прибыли, на поезд, в котором он соберется ехать, он опоздает, женщина, на которой он решит жениться, влюбится в другого. Он всегда терпел неудачи.
Однажды ему пришлось поехать по делам в другой город, и там была всего лишь одна авиакомпания и только один самолет — о том, чтобы решать, не было и речи. Поэтому он был очень счастлив, так как и решать было нечего, альтернативы не было. Ему оставалось только сесть в этот самолет. Но прямо в середине полета отказали двигатели.
Он очень встревожился. Он взмолился: «Боже мой! В этот раз я ничего не решал. Не было никакой альтернативы. Теперь это стало уже слишком. Если что-то не то во мне и моем решении, это еще можно понять, но в этот то раз я вообще ничего не решал. Это ты решил». Пассажир был последователем святого Франциска, поэтому он воззвал: «Святой Франциск, спаси меня! Хотя бы в этот раз. Я никогда не просил тебя о помощи, потому что всегда решал я, поэтому я знал, что все происходит не так, как надо из-за того, что я неправильный. А в этот раз вина не моя».
С неба протянулась рука и достала его из самолета. Человек был очень счастлив. Затем с неба раздался голос: «Какой Франциск? Франциск Ксавьер или же Франциск Ассиский? Скажи мне, кого ты звал?»
Опять все то же... вы не в силах скрыться. Жизнь — это всегда риск. Человеку надо выбирать. Через выбор вы растете; через выбор вы становитесь зрелыми. Через выбор вы падаете и вновь встаете.
Не бойтесь падать; иначе ваши ноги потеряют способность двигаться. В падении нет ничего плохого. Падение — это часть прогулки; падение — это часть жизни. Падайте, снова вставайте, и каждое падение сделает вас более сильными; и каждый раз, когда вы будете сбиваться с пути, вы будете уверенней возвращаться, более опытными, более осознанными. В следующий раз, прежний путь не сможет ввести вас в заблуждение. Совершайте столько ошибок, сколько можете сделать, лишь одну и ту же ошибку не совершайте снова и снова.
В совершении ошибок нет ничего дурного. Совершайте их столько, сколько в ваших силах, чем больше вы можете их сделать, тем лучше, поскольку к вам придет больше опыта, больше осознанности. Не сидите все время, не оставайтесь подвешенными в нерешительном состоянии ума. Решайте! Не решать — вот единственное неправильное решение, потому как в этом случае вы упускаете все.
О Томасе Эдисоне говорят, что он работал над каким-то проектом и тысячу раз терпел неудачу. Почти три года он постоянно работал над ним, и все напрасно. Он перепробовал все, и ничего не срабатывало. Его ученики отчаялись, их покинула надежда. Однажды один ученик сказал:
— Вы провели тысячу экспериментов. Каждый эксперимент был неудачен. Кажется, мы никуда не двигаемся.
Эдисон удивился. Он ответил:
— О чем это ты? Что ты хочешь сказать? Никуда не двигаемся? Закрыта тысяча неправильных дверей. Теперь нужная дверь не может быть далеко. Мы совершили тысячу ошибок — так мы многое узнали. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мы зря тратим свое время? Эта тысяча ошибок больше не может привлечь нас. Мы продвигаемся, мы идем к истине методом вычитания. Как долго истина может бегать от нас?
Никогда не бойтесь ошибок, больших и малых, того, что что-то не так.
Этот вопрос задала Прем Ниша. Она всегда боится. Она так сильно боится: она сидит где-то позади всех, мне никогда не удается разглядеть ее. Похоже, что один мой взгляд — это уже риск для нее. Она все время скрывается. Я знаю, что она присутствует, она каждый день здесь, но она усаживается куда-то за колонну так, что я не могу ее видеть. Или даже нет, порой она — передо мной; она сидит с так низко склоненной головой, что я не могу узнать, где же она.