Вы должны помнить, что первый тип, тамас, никогда не сходит с ума. Вот почему на Востоке сумасшествие не так распространено. Вам не нужно так много психоаналитиков, вам не нужно так много психиатрических больниц, нет. На Востоке люди живут подобно земле. Как вы можете сойти с ума? В тамасе сумасшествие невозможно; вы не делаете ничего такого, чтобы сойти с ума. На Западе сумасшествие стало почти нормальным явлением; сейчас нормальных и ненормальных людей разделяет узкая граница. Люди, которые внутри больницы, и люди, которые вне нее, — все они в одном и том же мире, есть только узкая граница. И каждый человек — это пограничный случай: толкни чуть-чуть, и вы внутри. Все может пойти наперекосяк, и вы будете внутри. Запад — это раджас, там слишком много деятельности. Скорость — символ Запада: все время двигайся, постоянно что-то делай. И не существует общества людей саттва-гуны; до сих пор это не было возможным.
Индия утверждает, Восток утверждает, что они — люди саттва-гуны. Но это не так; они — просто тамасичны. Иногда, редко, появляются Будда или Кришна, это не суть дела. Они — исключения; они просто доказывают правило. Восток — это тамас: невероятно медлительный, вообще не двигающийся.
Раньше я ездил в мою деревню. Когда-нибудь я поеду туда, и все там будет почти так же, как и было. На станции я встречу прежнего носильщика, потому что он там единственный. Он стареет, но остается все тем же. Мне попадется тот же водитель рикши, потому что на станции всего несколько рикш; и этот водитель всегда кричит мне, что я — его пассажир. Он сильнее других водителей, поэтому никто не может с ним поспорить; он хватает меня в охапку и вталкивает меня в рикшу. А затем появляется всё остальное, и только прежнее, как будто я еду в памяти, а не в реальном мире. На дороге я повстречаю знакомого человека. Порой кто-то умер, и это большая новость. Так или иначе, мир двигается по кругу: прежний человек приносит овощи, прежний человек приносит молоко — все то же самое. Все почти замерло.
На Западе ничто не статично, и все — это новость. Вы возвращаетесь домой, все изменилось: ваша мать, возможно, развелась с вашим отцом; ваш отец, возможно, сбежал с другой женщиной; вы вернулись, а дома нет, а семьи и вовсе не существует. Я читал материалы исследования об американском образе жизни. Почти каждый человек через три года меняет работу, и город он меняет через три года. Все изменяется. Люди спешат. И люди бегут все быстрее и быстрее, и никому нет дела до вопроса: «Куда вы идете?»
А общества саттва-гуны не существует. Лишь нескольким людям порой удается быть настолько уравновешенными, что тамас и раджас становятся пропорциональными друг другу. У них достаточно энергии, чтобы двигаться, и у них достаточно здравого смысла, чтобы отдыхать. Они создают ритм своей жизни: днем они двигаются, они делают что-то, ночью же они отдыхают.
На Востоке люди отдыхают и днем. На Западе люди и ночью работают в голове, во снах. Все западные сны стали ночными кошмарами. На Востоке вы можете встретить племена, которые не знают, что такое сны. В самом деле, такое случается. Я встретил в Индии несколько туземных племен. Если вы говорите об их снах, они спрашивают: «Что вы имеете в виду?» Сны редко им являются, но когда такое происходит, в городе разлетается великая новость, что кто-то видел сон. Ведь люди отдыхают. На Западе спать стало делом невозможным, потому что снов так много, и они так бешено мчатся, все дрожит. Кажется, ничто не уравновешено. На Востоке нет признаков жизни.
Саттва возможна, когда раджас и тамас находятся в равновесии. Если вы знаете, когда работать, и если вы знаете, когда отдыхать, если вы знаете, как вести дела в офисе и не пускать эти дела домой, если вы знаете, как прийти домой и оставить в офисе ум работы, как не унести в голове свои папки, тогда приходит саттва. Саттва — это равновесие; саттва — это уравновешенность.
Для человека, у которого есть саттва, динамические техники будут невероятно полезны, потому что они внесут в его жизнь не только тишину, но и блаженство. Он уже молчалив, так как равновесие дает неподвижность, тишину. Но тишина — это отрицательное явление; пока она не становится танцем, пение, весельем, ее мало. Хорошо, что она есть, правильно быть молчащим, но не удовлетворяйтесь этим, ведь вас еще ждет многое.
Быть молчащим, значит быть похожим на человека, который обследован врачами, которые ничего плохого в нем не нашли. Но это еще не говорит о здоровье. Вы можете не болеть, но это необязательно означает, что вы здоровы. У здоровья другой аромат, другое жизненное начало. Отсутствие болезни, свидетельство об отсутствии болезни — это не здоровье. Здоровье — это положительное явление. В вас бьет ключ здоровья, вы лучитесь им. Оно ни капли не похоже на свидетельство о том, что у вас нет болезней. Здоровье само по себе — это не только отсутствие болезни, это само присутствие здоровья.
Человек тишины, человек саттвы, - уже молчащий, он живет очень тихой жизнью. Тихой, - нет смеха в этой жизни. Тихой, - нет в ней, через край струящейся энергии. Тихой жизнью, - она не лучится. Тишина, но темная; свет не проникает в нее. Человек саттва-гуны может стать абсолютно молчащим, но в тишину не проникает «анахат над», божественная песня. Динамическая медитация поможет ему танцевать, принести танец в его сердце, принести пение в каждую клетку его бытия.
Разумеется, человеку саттва-гуны будут много помогать, он — в самом выгодном положении, но ничего нельзя сделать, - таков закон природы. Если у вас есть, вам дадут больше, если у вас нет, тогда даже то, что у вас есть, отберут.
Вы сказали, что просветление индивидуально, но остается ли индивидуальность после просветления?
Нет. Индивидуальности не остается после просветления, но просветление индивидуально. Вам придется понять это. Река впадает в океан. После впадения в океан река исчезает — не остается индивидуальности этой реки, но в океан впадает только индивидуальная река. Вы впадаете в океан просветления как личность: вы не можете взять с собой жену или друга — нет такой возможности. Вы идете в одиночестве. Никто никого не может взять с собой.
Как вы можете взять кого-либо? Когда вы медитируете, вы медитируете в одиночестве. В тот миг, когда вы закрываете глаза и становитесь молчащими, все исчезают: жена, друг, дети. Ближайшие люди больше не близки; те, кто был рядом, теперь самые далекие. В вашем глубоком молчании, внутренней собранности, вы существуете в одиночестве. Это одиночество впадет в океан.
Итак, просветление индивидуально. Разумеется, после просветления индивидуальность исчезает, индивидуальности нет. Так не забывайте же это: вы не можете идти толпой; вы не можете идти как организация; вы не можете идти как секта. Вы не в силах сказать: «Пойдемте со мной все христианине!» или: «Пойдемте со мной все индуисты. Я иду к просветлению, и я заберу с собой всех индуистов». Никому никого нельзя взять с собой. Путешествие проходит в абсолютном одиночестве. И в этом вся красота его, чистота. В абсолютном одиночестве вы впадаете в нирвану океана. Всего мгновение назад вы были рекой; всего мгновение назад вы были личностью — самой вершиной индивидуальности, Буддой — а через миг ничего не существует. Вы — больше не река, вы стали океаном. Теперь вы не можете даже сказать: «Я есть». Есть океан, река же исчезла.
Вы можете сказать это двойственно: что река исчезла — первый способ, буддийский путь, или что река стала океаном — другой способ, путь Веданты. Но оба пути одинаковы. «Река стала океаном» или «Река исчезла, есть только океан» — эти единственные способы сказать одно и то же.
Откуда мы пришли, и как мы стали собой?
Ниоткуда. И это слова «ниоткуда» (nowhere) можно разложить на два слова, тогда оно становится «сейчас здесь» (now here). Это два возможных ответа. Оба ответа истинны, потому что оба означают одно и то же. Вы пришли из «ниоткуда», или вы пришли из «сейчас здесь».