Рама сказал:
24. Теперь я понимаю, что все есть только единый Брахман. Но расскажи, почему, когда невежество уничтожено знанием, мир появляется снова?
Васиштха ответил:
25–28. Высочайший Брахман пребывает в совершеннейшем спокойствии, и в нем никогда не появляется ни вселенной, ни чего-то, что называется творением. Как вода находится в водах огромного океана, так Брахман пребывает в самом себе. Вода кажется движущейся по причине текучести, но Брахман недвижим. Солнце светит само по себе, но высочайшее Сознание не сияет, ибо оно есть сама истина сияния. Как вода в утробе океана пребывает в себе, забыв различия между «верхом» и «низом», так, оставив понятия ума, в высшем Сознании пребывает этот мир, являющийся чистым Сознанием, но кажущийся разделенным и разнообразным.
29–30. Из-за понимания малознающего, Брахман как будто становится осознаваемым миром. Когда постигнута истина, творение узнается неотличимым от вечного Брахмана. Для познавшего истину очевидно, что творение едино с высочайшим бесконечным Брахманом. Нет двойственности, и потому творение не отлично от Брахмана, как пространство не отлично от пространства.
31–34. Творение появляется из понятий ума, а в отсутствие понятий творение пропадает в бесконечном высочайшем неподвижном Сознании, как иллюзия браслета видится и пропадает в золоте. Когда ум успокаивается, творение становится как будто нереальным и растворяется в реальности; если же ум появляется, нереальность творения тут же видится реальной. Понятия ума являются заблуждением сансары и чувством «я». Когда понятия прекращаются, мир узнается как Брахман, а не как неосознанная материя. Армия, вылепленная мастером из глины, есть только глина, хотя в ней видится множество форм. Так же даже знающий недвойственную блаженную природу себя видит этот мир и его разнообразие.
35–37. Весь мир есть только полное безначальное и бесконечное неизменное высочайшее Сознание, пребывающее в полноте, раскинувшееся своей полнотой, остающееся только самой полнотой. То, что считается вселенной, есть лишь Брахман, пребывающий в Брахмане, как пространство покоится в пространстве, спокойствие – в спокойствии и блаженство – в блаженстве. Подобно понятиям о далеком и близком в большом городе, который отражается в зеркале, понятия о том и не том в Брахмане не имеют смысла.
38–40. Мир проявляется как нереальность, хотя всегда остается реальностью. Будучи отражением реальности, он реален, и не будучи материальным, он нереален. Откуда взяться в этом творении реальности? Оно подобно отражению города в зеркале, воде в мираже и иллюзии двух лун на небе. Как чародей, подбросив горсть пыли, создает в воздухе иллюзию целого города, так же в чистом Сознании появляется мир сансары, сияющий и как реальность, и как нереальность.
41. Пока старая лиана невежества не будет выжжена с корнем огнем размышления, она разрастается бесчисленными побегами, создавая заросли многочисленных радостей и страданий, мой сын.
Такова сарга сто девятнадцатая «Учение о золоте и украшениях» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 120. О страданиях чандалки.
Васиштха сказал:
1–3. О Рагхава, я поведаю тебе о том, каково величие этой силы невежества, ожидающего разрушения знанием и иллюзорного, как видимость кольца и прочих украшений в золоте. Великий царь Лавана, увидевший иллюзию, на второй день после своего видения решил посетить тот огромный лес: «Я помню то место, где я испытывал огромные страдания. Возможно, в горах Виндхья можно найти тот лес, что я видел в своем уме».
4–6. Решив так, он в сопровождении своей свиты отправился на юг, как будто чтобы снова завоевать там все земли, и вскоре достиг великих гор Виндхья. Он с интересом обследовал все восточные, южные и западные берега огромного океана, двигаясь подобно солнцу, путешествующему в небесах. И в одном месте он нашел тот самый лес, вставший перед ним, как будто воплощение былых страданий, огромный и пугающий, словно иной мир.
7–9. Царь исходил этот лес вдоль и поперек, узнавая места, где происходили все прошлые события, и задавая вопросы. Лавана был немало удивлен тем, что увидел. Он узнал тех самых охотников из племени чандалов. Совершенно изумленный, царь путешествовал далее с растущим любопытством. Затем, достигнув края леса, полного дыма и пыли, он увидел деревню, в которой когда-то был чандалом.