Как же сильно он должно быть корил его за те слова!
Лерка даже подумал о дурацком предложении Вадика, но от этого только смутился и тут же потерял равновесие. К счастью, асана была не сложной, и он удержал себя без труда. Выпрямившись он уставился прямо на Геру. Альфа застыл в шаге напротив, глядя… обвиняюще?
— Сурья Намаскара А, — напомнил он ледяным тоном следующую асану в последовательности, и Лерка послушно сделал вдох, поднимая руки.
Затем выдохнул, прыгнул в чатурангу, напоминавшую низкое отжимание, прокатился вперёд, выполнив собаку мордой вверх, а затем толкнулся назад. Прыжок к рукам и он осел в Уткатасане.
С виду асана казалась невероятно простой. Предстояло замереть на полусогнутых ногах, глядя на сведённые вместе и выпрямленные вверх руки.
Что может быть проще?
На деле асана казалась Лерке одной из самых тяжёлых. Сердце разгонялось как сумасшедшее. Руки и лопатки сводило. Хотелось отставить таз вверх, когда нужно было держать по направлению копчиком вниз.
А рядом продолжал стоять Гера. И смотреть этим ужасным взглядом.
Он не помогал, не касался, чтобы поправить положение, как это происходило всегда. За эту практику он вообще ни разу не дотронулся до Лерки. Омега не мог этого не заметить.
— Мне о-очень понравилось, — делился впечатлениями Николай Геннадьевич, пока все трое взбирались вверх по лестнице, покидая школу.
Вадик вежливо соглашался и поддакивал, пока Лерка подавленно молчал.
Они уже дошли до железных ворот двери, собираясь покинуть двор, когда их догнали.
— Эй, — не очень воспитанно прозвучал оклик в спину, заставивший всех обернуться. — И что это было? — требовательно уставился Гера на Лерку. — Решил мне отомстить и притащил этого? — кивок полетел в сторону Николая Генадьевича.
— Это не то, что ты думаешь, — не сразу, но всё-таки дошло до расстроенного и потому сбитого с толку Лерки.
— Действительно? И потому от него фонит тобой за несколько метров? — обида переполняла голос альфы.
— Секундочку… — попытался вмешаться Николай Геннадьевич.
— Молчал бы уже, — огрызнулся Гера, шагнув ближе и сжимая кулаки.
Альфы были одного роста и, несмотря на то, что Гера существенно уступал отцу омеги массой, его это, похоже, нисколько не останавливало.
— Ты хоть знаешь, что у него есть пара? А тебя он просто использует, чтобы досадить мне. Так что, если не глупый, не ввязывайся в это.
Николай Геннадьевич замер, и Гера остался доволен произведённым эффектом.
— У кого есть пара? — негромко переспросил Николай Геннадьевич. — У него? — пальцем ткнул он в сына.
Лерку парализовало, кровь отхлынула от лица. Гера не заметил перемены на лице омеги в полутёмном дворике и уверенно кивнул.
— И это, значит, ты?
— Для тех, у кого проблемы со слухом, повторю: я его пара. Так достаточно ясно? — агрессивно закончил Гера.
— Так-то ясно, — неожиданно дружелюбно отозвался старший альфа. — А то мы уже с папой подумали, что ты, — Николай Геннадьевич перевёл взгляд на Лерку, — в секте или наркотики принимаешь. А ты, значит, пару нашёл. И молчишь.
Лерка вообще перестал понимать, что происходит.
— Николай Геннадьевич, — встрял Вадик, — а почему в секте? При чём здесь наркотики?
— Так он же ведёт себя странно уже месяц, — повернулся он к омеге. — То улыбается стене, капая на учебники слюной, то убитый горем ходит и глаза красные. Что мы с папой должны были подумать? — Николай Геннадьевич снова повернулся к сыну. — Мы решили, что может быть, здесь, на йоге, ты попал в плохую компанию. Может, тебе навязывают наркотики или ещё что. Вот я и пошёл сегодня с вами на разведку.
Вот теперь Лерка понял, чем был вызван неожиданный энтузиазм отца сходить вместе на йогу.
— Вы, значит, его отец? — спросил Гера, снова привлекая к себе внимание.
— Николай Геннадьевич, — шагнул тот к молодому альфе, протягивая руку.
— Георгий, — нахмурившись собственному промаху отозвался инструктор, только теперь понимая, почему от взрослого незнакомца пахло его омегой.
— Приятно познакомиться. Ты не наркоман?
— Отец! — Лерка был готов провалиться сквозь землю, но на своего сына Николай Геннадьевич даже не взглянул.
— Прости, если обидел, — обратился он к Гере. — Просто вид у тебя, прямо скажем, неважный.
— Я не наркоман, — мрачно произнёс тот и не стал больше ничего объяснять. За него ответил Вадик:
— Это они с Леркой поругались.
— Вадик! — сдавлено пискнул Лерка, не веря, что всё это происходит на самом деле.