Чувство эйфории тут же заполнило грудь, сбивая дыхание. К счастью, пять положенных вдохов и выдохов были позади и можно было наконец выпрямиться.
— Это первая часть подготовительных упражнений, — произнёс инструктор, глядя на пытающихся отдышаться новичков, по лицам которых тёк пот. — Сурья Намаскар В.
Выполнив второе упражнение, походившее на первое, но с тремя дополнительными отжиманиями, во время которых Лерка просто опускался на пол, а затем ещё после парочки Поз Воина, затерявшихся где-то посередине этого всего, Лерка хотел сдохнуть.
Йога оказалась невыносимо сложной, но ещё печальнее было то, что он не желал выглядеть червяком перед этим альфой.
Неизвестно как, но он выдержал до конца занятия.
— Шавасана, — объявил новый приговор Гера, — поза трупа. Это последняя асана. Кладём ноги по ширине коврика, руки в стороны под углом сорок пять градусов, закрываем глаза и отпускаем дыхание.
Лерка вспомнил о боге и поблагодарил его за то, что тот всё же существует.
— Успокаиваем дыхание, — тихо прошептал альфа, зависнув где-то над Леркой, который не решился открыть глаза и снова столкнуться с этим взглядом. Вместо этого он отдался чужим рукам, придавившим его плечи к полу, помогая омеге блаженно расслабиться. Палец коснулся лба. — Отпускаем каждую мышцу.
Голос баюкал и нежил.
«Так вот для чего всё это», — вдруг понял Лерка всю прелесть йоги.
— После того, как почувствуете, что достаточно расслабились, перевернитесь на правый бок, переведите дыхание и не спеша сядьте. Не торопитесь открывать глаза, позволяя понаблюдать себе за внутренними ощущениями.
Лерке казалась, что не было ничего прекраснее этого момента. Тело, тяжёлое и вязкое, растеклось в разные стороны, пока где-то глубоко внутри трепыхалось крошечное пёрышко дыхания.
— Эй, Лерыч.
Омегу пихнули в бок. Лерка не собирался просыпаться.
— Вставай, давай. Тебя ждём.
— Что? — подскочил омега, как ужаленный, разом припоминая где находится.
— Я уже убрал коврики, да и практика давно закончилась. Иди переодевайся, а я уберу этот, — Вадик вытаскивал из-под друга последний коврик.
— А где все? — Лерка отчётливо помнил, что когда он и двое занимавшихся с ним парней закончили, практика была в разгаре. Остальные знающие последовательность, такие как Вадик, занимались со своей скоростью под присмотром Михаила, помогавшего ученикам отстроить позы, углубить наклоны и прогибы.
— Уже ушли. Мы остались. Ну и Михаил, конечно. Он всё должен закрыть. Иди, я уберу коврик.
Лерка подскочил и, бросив взгляд на друга, орудовавшего над его ковриком с распылителем и тряпкой, вышел в приёмную. За столом над журналом сидел Михаил.
— Понравилось? — улыбнувшись, спросил он.
— Очень, — искренне ответил Лерка. — Простите, что уснул.
— Ничего. Это даже неплохо. Значит, ты сумел расслабиться.
— Не то слово, — пробурчал омега, отступая к раздевалке. Рванул дверь, торопясь поскорее спрятаться, но раздевалка была занята. Спиной к нему стоял Гера. Раздетый, держа в руках штаны. Альфа обернулся.
— Простите, — только и смог выдавить Лерка, резко захлопнув дверь.
— Не успел сказать, что занято, — потянул над журналом Михаил, не обращая внимания на омегу.
Меньше чем через минуту дверь раздевалки приоткрылась.
— Залетай, — кивнул в сторону опустевшей комнаты Гера, слегка сощурив глаза — неужели он подозревал омегу в том, что тот вошёл нарочно?
— Я случайно, — сконфужено выдавил Лерка, чувствуя как горят щёки.
— Конечно, — легко согласился тот, заставляя омегу теряться в сомнениях, говорит альфа серьёзно или нет. — И шорты не забудь вернуть.
— А?
— Шорты, говорю, мои принеси на следующую практику.
Лерка глупо выпучил глаза, понимая, у кого именно Вадик придумал позаимствовать злосчастные шорты. Ему оставалось только кивнуть.
Он влез в шорты незнакомого альфы! И неизвестно, что было ужасней — они пришлись ему по размеру, хотя он был младше и гораздо ниже ростом, или то, что эти шорты принадлежали одному конкретному альфе?
Глава вторая. ПАДАНГУШТХАСАНА
Стоило друзьям покинуть стены школы, как Лерка набросился на друга.
— Ты спятил, брать у него шорты? — сдавленным голосом произнес он.
— А чего здесь такого? И я шмотки забывал, и каждый раз находил что надеть. Не домой же из-за такого пустяка идти?
Лерке оставалось только простонать — в этом был весь Вадик. Непритязательный, неунывающий, непрошибаемый такими мелочами, как чужие шорты. Скорее всего, друг действительно не находил в ситуации ничего особенного. Но Лерке от этого не было легче.