— Дорогая, это Ларри. Хозяин дома, — произнесла она таким голосом, будто ждала от меня чего-то.
Я поздоровалась. Ларри тоже поздоровался. Его усы меня пугали; глаза у него были зеленые. Я вышла на улицу, к мамам других детей. Моя вышла, кажется, только через несколько часов.
Я нарядила Люси в праздничное платье из тафты в черно-белую клетку. Ее пухлые ручки торчали из рукавов. Золотистые кудряшки падали на шею. Она здоровалась с гостями у двери.
Пришла Лиза с четырьмя детьми и красавчиком мужем Стивом, который всегда выглядел так, будто был слишком крут для нашей тусовки; Изабель с мужем и Рути с Генри и Джеймсом. Родители Брюса. И конечно, моя мама, Ларри, мой папа и брат с женой и маленьким ребенком. Когда мы говорим «там были все», у каждого из нас свои «все». Это были мои «все».
Я наблюдала за своими родителями. Вообще-то, они были действительно хорошими людьми. Садились рядом с самыми скучными и неразговорчивыми гостями, слушали и общались. Ларри разливал вино и смеялся над чужими шутками. Мама болтала без умолку, но не надоедая. Папа ходил по дому, немногословный, обаятельный, как обычно; его совсем не заботило, что о нем подумают другие. (Разумеется, все мои друзья его обожали.)
Мой брат сидел на кожаном диванчике, опершись локтями о колени, и обсуждал с Изабель ее картины. На нем был красивый кашемировый свитер. Как-то незаметно для меня он стал привлекательным мужчиной. У него было изящное худое лицо и коротко постриженные светлые волосы. Родной, как моя собственная рука.
Мы с братом вместе пережили самые главные события детства. Перемещались из одного родительского дома в другой, никогда не расставаясь. Он был на несколько лет старше меня и даже в детстве обладал умением быть серьезным и шутить одновременно. К себе относился серьезно, но не слишком. Его внимание было мне необходимо. Я также нуждалась в нем, как в остальных вещах, которые брала с собой, путешествуя из пункта А в пункт Б: белье, библиотечные книги, тетрадки с домашним заданием, брат.
А в последнее время я стала задаваться вопросом: что же случилось? Дело не только в том, что мои мама с папой разошлись. В тот период, когда разошлись мои родители — начало 1970-х — другие родители тоже начали разводиться, буквально у всех. И уходили всегда мамы. Вспоминая те времена, я представляю себе это как массовый исход: женщины, бегущие прочь в обрезанных джинсах, деловых костюмах, туниках, мексиканских свадебных платьях и топах на бретельках. Они бежали, как стая собак. На машинах, пешком, на велосипедах, паромах и самолетах. Куда они все направлялись? Некоторые убегали, чтобы повеселиться. Другие — на работу. Кто-то собирался жить в коммуне. Были и те, кто просто переехал в новый дом, не слишком отличавшийся от старого. Отличие было в одном: в том доме был новый мужчина.
Почему они уходили? Почему все сразу? Между 1967 и 1977 годами уровень разводов в Америке скакнул вдвое. Мужчины тоже иногда бросали семьи, но это было всегда. Большая разница теперь заключалась в том, что женщины тоже стали убегать.
Некоторые люди рождаются в странное время. Слишком поздно для одной эпохи, слишком рано для другой. Молодые мамы конца 1960-х — начала 1970-х упустили все радости материнства. Их вымыло на берег, а волны тем временем начали складываться в незнакомые очертания. Феминистки, хиппи, защитники прав человека, культурная элита — все они говорили: это нормально, восставать против традиционного образа жизни. Бросайте всё. Вам же хочется. Нет ничего плохого в том, чтобы всё бросить. А как им хотелось всё бросить, нашим мамам! Как и все остальные, они мечтали о развлечениях, свободе и смысле.
Свобода всегда связана с движением. Обрести свободу — значит бросить всё и уехать. Только вот одна оказалась проблема — дети. Как с ними-то быть? Допустим, решил ты поехать в Сан-Франциско, Марракеш или еще какое модное место, всплывающее в популярных песенках, — детей с собой брать, что ли? Или оставлять? Или брать с собой няню? Или что?
Такой простой, незначительный вопрос: куда деть детей? Но оказалось, не такой уж незначительный. Молодые мамы начала 1970-х отвечали на него со всем старанием, так хорошо, как только могли. Они уходили от мужей и забирали детей, сбегали с бородатыми парнями, которые не знали, что такое ванна, а потом сидели дома, готовили ужины и пили бокал за бокалом, мечтая о вечеринках, на которые не попадут. Такой ответ иногда делал их желчными.