Annotation
Альтернативная викторианская Англия, Лондон. Отставник со своим псом ищут работу
Дементьев Александр Анатольевич
Дементьев Александр Анатольевич
Johnny I hardly knew ye...
"Я бывший армейский демонолог, после неудачного эксперимента по одержанию в Дели был ранен. Около года длились мои злоключения в госпиталях, и наконец, едва выздоровевший я оказался в Лондоне, где мне предстояло получить документы о неспособности нести дальнейшую службу. После сидения в приёмных и прочего крючкотворства, на которое кажется способны только армейские чиновники, я имел патент демонолога, назначение офицерской пенсии, револьвер Веблей-Кауфманн и саквояж с личными вещами.
Решив насладиться красотой осеннего Лондона, я выбрался на набережную, и прогулочным шагом двинулся к своей альма-матер, где долгие десять лет назад получил звание доктора медицины.
- Ватсон! Джон Ватсон! - Услышал я за своей спиной окрик. Обернувшись я увидел тощего коротышку, одетого серое твидовое пальто и жокейское кепи. Позволить себе так одеваться мог только один человек в Лондоне - мой сосед по прозекторской Леонард Грейвс, в своё время решивший посвятить себя медицине.
- Джон, вы нездорово выглядите, - констатировал он, когда мы поздоровались. Наверное, в сотый раз за этот месяц я рассказал историю своего ранения. Грейвс ахал и изумлённо таращил глаза, когда я бесцветным голосом скупо описывал перипетии полугодичной давности.
- И как же вы теперь, Джон? - спросил он, когда я кончил.
- Да вот собирался зайти на факультет, и выяснить, что требуется для получения разрешения на частную практику, - честно ответил я.
- Я вам и так расскажу, дружище, - расплылся в улыбке Леонард, - ведь на ваше счастье, как раз вхожу в состав аттестационной комиссии. Но есть и плохая новость, вам придётся провести в Лондоне больше года.
Я тяжело вздохнул, моей пенсии едва хватило бы на съем самой дешёвой комнаты. Лео, будто прочитав мои мысли, заторопил меня, обещая кое с кем познакомить.
- Джон, вам снова повезло, - тараторил он, в такт шагам, - один мой знакомый ищет партнёра для аренды. Настолько большую квартиру сложно снимать в одиночку, но думаю вдвоём вы сможете осилить плату.
Когда мы приблизились к корпусам института, Лео почти бежал. Скорость передвижения причиняла боль ещё не исцелённому до конца телу, но я старался не подавать виду.
Наконец, мы спустились на второй подвальный этаж, где в бытность мою студентом расположатся морг. Распахнув дверь, Лео с порога крикнул:
- Шерлок, я привёл вам компаньона!
Я вошёл вслед за ним в прозекторскую, и обнаружил сидящего там на пятках человека, погруженного, как мне показалось, в медитацию. Вокруг него были расставлены курильницы, поющие чаши и странные поделки. Насколько я мог судить, часть из них была изготовлена из человеческих костей. Человек открыл глаза и внимательно посмотрел на нас, переводя взгляд с меня на Лео и обратно.
- Добрый день, Лео, - начал он, - я думаю, что с офицером, да ещё и доктором медицины, уж как-нибудь смогу найти общий язык. Тем более, что он был ранен, отправлен на лечение, и весь последний месяц проживал в Лондоне, за исключением перерыва в три дня, закончившимся позавчера. В эти дни он навещал свою родню в Ноттингеме.
Я застыл поражённый, и воззрился на Леонарда, ожидая что он рассмеётся, и сообщит мне о розыгрыше. Но тот лишь беспомощно улыбнулся и развёл руками.
- Нет доктор... - наш собеседник сделал паузу дождавшись пока я представляюсь, - Ватсон, это не розыгрыш и не черная магия, хотя я и сижу в окружении ритуальных предметов секты Бон. Всего лишь внимание к деталям и логические умозаключения."
Аккуратно закрыв журнал, я свернул его трубкой, и со всей силы швырнул в стену. Демонолог и доктор медицины... За все время службы я встретил всего одного демонолога-врача. И никаким стойким ветераном он не был. Жирная, слюнявая, вечно пьяная туша, спасавшаяся от лихорадки хинным джином. Когда меня принесли к нему в мясницкую окровавленного, со срезанными печатями, он шесть часов колдовал над моим телом, и даже пообещал живьём закопать местную лису-шаманку, если она не поможет. Тогда он спас мне жизнь.
Он получил печати, как и все мы, по наследству. Вот только не от отца, что закрыло бы ему доступ в королевскую академию, а от брата. Они тогда служили в Бирме. Его брат получил стрелу в живот от гвардейца короля Тибо, и на третий день, умирая от перитонита уговорил Дока принять печать.
Позже, когда затея Тибо с жертвоприношением провалилась, а сам он был выслан из Бирмы, Доку сообщили, что теперь ему заказан путь обратно в Метрополию. Статус поводыря не лишал его докторского диплома, но ставил его самого на уровень метельщика. Доку ничего не оставалось как остаться в колониях. Я уже упоминал, что это спасло мне жизнь.
Боксёры выкрали меня буквально в десяти шагах от казармы, а потом полночи срезали печати, соединявшие меня с духами. Медленно, с перерывами на трубочку-другую опиума. Под утро меня бросили в канаву, где и нашли сослуживцы.
Рык из стенного шкафа прервал мои воспоминания.
- Сейчас пойдем, не нервничай, - в тон рыку отозвался я. Встав с кровати я начал одеваться. Из шкафа вылез упитанный корги и деловито поцокал к двери, не удостоив меня вниманием.
- Кун, - негромко позвал я, но пёс опять проигнорировал меня. Чёртова собака, опять строит из себя вожака. Я не любил его, а он не мог меня простить. В итоге мы жили как старые супруги, потерявшие ребёнка, и сплочённые скорее общим горем, чем любовью.
Спускаясь по грязной крутой лесенке, предназначенной архитектором для слуг я едва не испачкал брюки в угольной крошке, которую видимо просыпал один из жильцов, тащивший свою добычу домой. В фырканье пса, раздавшемся в ответ на мою ругань, я отчётливо услышал ехидные нотки.
Вывалившись из лишённого окон подъезда, Кун, не отзываясь на мой окрик сразу рванул в подворотню.
- Кон! - раздался мальчишеский голос, перекрывавший повизгивания корги, - привет песик!
- Не Кон, а Кун, - сказал я подойдя, и потрепав по соломенной шевелюре соседского мальчишку, Дона Маклилана.
- Кооун, - протянул мальчишка, уставившись на меня такими же карими, как у корги глазами. Пёс услышав свою кличку пару раз гавкнул, и начал подпрыгивать, - мистер Алвин, а можно мне поиграть с Кооуном?
Парнишка опять протянул гласную в кличке пса и улыбнулся щербатой улыбкой. Молочные зубы уже выпали, а вот коренные ещё не отросли. Он напоминал уменьшенную копию своего отца, Дона-старшего, потерявшего свои зубы в Доках на еженедельных поединках. Как то, тот хвастался, что каждый зуб принёс ему по десять фунтов, но я не верил, иначе бы Кэйлин уже носила хорошеё коленкоровое платье, а их малыш, с которым я разговаривал не бегал в заштопанной рубашке.