Налив себе кофе, он вернулся в комнату и снова пригорюнился перед монитором. Ещё абзац, хотя бы один абзац...
- Эй!
Что-то мелкое ударило его по шее - не больно, но неприятно. Можно было бы подумать, что муха сбилась с курса, но на дворе стоял конец осени, и все мухи давно впали в спячку.
Йолли озадаченно потёр шею и огляделся, но ничто не давало подсказки о том, что могло стать источником беспокойства. Через секунду такой же лёгкий удар щёлкнул его прямо по лбу.
Он выругался, и на этот раз успел заметить крошечный бумажный шарик. Такими шаловливые детишки плюются через узкие трубочки - Йолли и сам развлекался таким незамысловатым образом в школе и даже - стыдно вспомнить! - на первых курсах университета. Но кто и каким образом мог попасть в него здесь, в его собственной квартире, в которой кроме него и сонного Пэгги никого нет?!
Он направился к окну, со стороны которого прилетали «снаряды», но на полпути его настиг ещё один - теперь в щёку попал!
- Всё, это уже не смешно! - сердито рыкнул Йолли, в три шага доходя до окна и выглядывая наружу.
Он сам не знал, что ожидал там обнаружить. Самым безобидным ответом был бы какой-нибудь мальчишка в окне дома напротив, но у этой теории было два серьёзных недостатка. Во-первых, ближайший дом находился на другой стороне проспекта, на расстоянии не меньше сотни метров, и обычная трубочка-плевалка, которой пользовались в таких случаях, была бы бессильна. Во-вторых, окно было наглухо заперто. Если не считать тоненькой трещины в стекле, но даже через неё снаряд бы не пролетел. Йолли опасливо покосился на форточку...
...И в него попало сразу две бумажки - в переносицу и в лоб.
- Ну, хватит! - крикнул он непонятно кому.
Ему послышался отдалённый хохот толпы ребят, но через миг он понял, что это обман слуха. В квартире было тихо, лишь Пэгги на кухне снова что-то вполголоса обсуждал со своим альтер-эго.
Озадаченный, но в то же время воодушевлённый, Йолли прошёлся по комнате. Эта форточка уже однажды преподнесла ему сюрприз - немного странный, но, в целом, пожалуй, приятный. И вот теперь снова с ней стало происходить что-то странное. Что-то необъяснимое. Это было жуть как занимательно, но всё же унизительно. Йолли даже ответить на эти плевки не мог! И, словно в ответ на его мысли, прилетело ещё несколько снарядов: один за другим, забарабанили по лицу, плечам, груди. Он пытался прикрыться, но ладоням тоже было не слишком приятно, и он решил вернуть, наконец, на место сорванную несколько недель назад штору. Но с учётом того, что всё это время она пролежала на полу под окном, её стоило бы предварительно постирать...
Град снарядов всё сыпался.
Йолли начал выходить из себя. С какой стати он должен от кого-то прятаться в собственной комнате?! Может, он не хочет вешать штору, ему и без неё хорошо! Она вполне гармонично смотрелась на полу - как большая оранжевая собака. Он её даже за ухом-кисточкой не почесал ни разу, а теперь такого шанса уже не представится, потому что штору придётся повесить на место!
Но его рассуждения прервал особо «удачный» выстрел, попавший прямо в глаз. Йолли не успел вовремя зажмуриться, и теперь зашипел от боли и досады, а град атак всё продолжался, и смех стал более отчётливым... сам не понимая, что делает, он схватил с полки первое, что под руку попалось - это было пресс-папье в форме сфинкса - и швырнул его в сторону окна.
Обстрел мгновенно прекратился, но лишь потерев и приведя в норму глаз, Йолли понял, что натворил. Пресс-папье было крайне тяжёлым, он же мог кого-то убить! С замирающим сердцем он подошел к окну и выглянул наружу, пытаясь понять, куда упал сфинкс, и не совпала ли его траектория с головой какого-нибудь особо неудачливого прохожего. Но странное дело - окно было по-прежнему целым. Ну, то есть, почти...
Едва дыша, Йолли поднялся на цыпочки и пригляделся. Всё было как обычно. Разве что бледно-голубой свет из трещины... да нет же, обычное стекло!
Удар сразил его неожиданно и наповал: на несколько секунд он даже забыл, кто он такой и где находится. А потом сделал вдох, второй, третий, схватился за голову, ощутил под пальцами тёплую влагу, некрасиво выругался...
Боясь сделать хоть одно лишнее движение, Йолли медленно поднялся и побрёл на кухню. Руки дрожали, но умыться он кое-как сумел, а потом вытащил из морозилки кусок мяса, завёрнутый в целлофан, приложил ко лбу, и сел на табурет у окна.
- В больницу что ли, ехать? - грустно размышлял он вслух. - Швы нужны, или само заживёт? Как думаешь, Пэгги?
Голубь молчал, испуганно таращась на Йолли левым глазом. Должно быть, почуял, что происходит неладное. Или, может быть, крики и грохот, доносившиеся из комнаты, были достаточно красноречивыми.