========== Часть 1 ==========
В кои-то веки день зимнего солнцестояния был отмечен по-настоящему обильным снегопадом, а не двумя-тремя сугробами, привычными для туманного Лондона. С утра Гарри вышел, чтобы смести снег с крыльца и нацепить на входную дверь венок из плюща — Джинни настояла на том, чтобы дом к Йолю выглядел подобающе — а Гарри и не спорил, ему даже в радость были праздничные хлопоты, от которых он на протяжении всего детства был отлучен стараниями Дурслей.
На улице было хорошо — нос Гарри щипал приятный сухой морозец, в глаза лезли пушистые снежинки, а легкие наполнял свежестью кристально чистый воздух. Сметя снег со ступеней перед входом в дом, он убедился, что дело это гиблое — крыльцо в считанные мгновения вновь затянуло тонким белым покрывалом — и наколдовал снегоотталкивающие чары.
— Что скажешь насчет новых свитеров? — поинтересовался Гарри, заходя на кухню, тонувшую в аппетитных ароматах праздничной стряпни. Его круглые очки запотели от перепада температур, и, облокотившись об стол, он начал усиленно тереть стекла изнанкой вельветовой рубашки.
— Замоталась, — Джинни выглядела усталой, словно сегодняшнее утро добавило ей несколько лишних лет. — Хотела довязать сегодня, да не вышло — видишь, сколько еще нужно всего сделать…
— Да ничего, потом довяжешь, — герой всего волшебного мира улыбнулся, рассеянно махнул рукой и нацепил очки на нос. — Переживем Йоль без свитеров, — мягко обняв жену за талию, он поцеловал ее в рыжую макушку. — Чем тебе помочь?
День выдался суетливым — дети носились по всему дому, рассовывая по углам ветки падуба, пахучий можжевельник и вечнозеленые листья плюща. Руководил процессом Джеймс, как самый старший из троих проказников, а Альбус и Лили с открытыми ртами и восторженно распахнутыми глазами внимали его инструкциям. С особым восхищением они встретили идею брата украсить омелой притолоку двери, ведущей в спальню родителей — Джинни, смеясь, наградила их за это тремя стаканами пряного сидра, а мужу строго наказала явиться на место после ужина. Время которого, к слову, неумолимо приближалось — Гарри так и не удалось выяснить, почему секунды, минуты и часы так быстро мчались вперед, сменяя серое снежное утро не менее серым и снежным днем, а день — густыми синими сумерками, сияющими от света уличных фонарей и разноцветных лампочек, развешанных по жилищу. Снег на улице все валил без устали, и изнутри казалось, будто еще немного — и дом скроется под белой толщей вместе с окнами, входной дверью и даже крышей. Впрочем, детей такой расклад устраивал — а в планы Гарри не входило расстраивать их сетованиями на непогоду.
Ровно в семь часов вечера семейство Поттеров, нарядное, чуточку уставшее от приготовлений и зверски голодное, торжественно расселось за праздничным столом, чтобы вкусить йольской ветчины, рисовой каши с пряностями и традиционного пирога-«полена». Гарри, терпеливо предвкушая тот момент, когда его желудок встретится с ароматным розовым мясом, разлил по стаканам сидр и поднял свой, чтобы сказать напутственное слово. Но едва только он открыл рот, как раздался глухой стук в дверь.
— Мне не показалось? — вопросительно взглянул Гарри на свою жену.
— Нет, кто-то действительно стучал, — Джинни даже не пыталась скрыть удивления, а, значит, она тоже никого не ждала.
— Это не твои родители? — на всякий случай все же стоило уточнить.
— Нет, Гарри, ты опять все перепутал: это мы должны прийти к ним на Рождество, а не они к нам на Йоль.
Под прицелом озадаченных взглядов четырех пар глаз Гарри с грустью сглотнул слюну, отодвинул стул и отправился в прихожую — открывать дверь. Попутно он поймал себя на мысли, которая его несказанно озадачила: если их занесло снегом по самую крышу, как таинственный гость пробрался к входной двери? Или все-таки не занесло? Или их уже откапывают, а на плечи Гарри оказалась возложенной светлая миссия — подать признаки
жизни? Как бы там ни было, ни богатый опыт, тяжелой кладью давивший на плечи, ни такое же богатое воображение не готовили его к…
— Добрый вечер, Поттер, — сквозь зубы процедил профессор Снейп, кутаясь в черную мантию.
Гарри некоторое время молчал, соображая, а когда фитиль мыслительного процесса добрался наконец до соответствующих нервных центров, пришел в неописуемый ужас. Однако решил оставаться предельно вежливым — как-никак, перед ним стоял бывший директор Хогвартса. Пусть мертвый, но это ничего.
— И вам добрый вечер, профессор, — выдавил из себя Гарри.
Снова тишина.
— Так и будем молчать или все-таки пригласите в дом? — недовольно поинтересовался Снейп и тут же более примирительно добавил, — тут холодно, как-никак.
— Да, конечно, — засуетился Гарри, пропуская в дом бледного, едва ли не зубами стучащего профессора, и панически соображая, как объяснить Джинни, что в их семейной обители делает… призрак? Труп? Впрочем, о своей сущностной консистенции, равно как и о причинах визита, Снейп, вероятно, расскажет сам.
Джеймс, Альбус и Лили на гостя отреагировали совершенно спокойно — конечно, откуда им знать, что его уже пятнадцать лет как нет в живых — а вот Джинни побледнела, потом позеленела, и глаза у нее стали большими и чуточку сумасшедшими.
— Профессор… Снейп… — пролепетала она заплетающимся языком.
— Собственной персоной, — подтвердил гость и, не дожидаясь приглашения, упал на свободный стул.
— Вы, наверное, голодны? — Гарри уже наколдовал тарелку и столовые приборы, но все же решил поинтересоваться.
— Я бы хотел сказать, что умираю от голода, но, боюсь, это будет ложью, поскольку я уже мертв, — честно признался Снейп, пожирая глазами праздничные яства.
— Угощайтесь, — Гарри нервно махнул рукой и осторожно присел на край своего стула.
Пока Снейп налегал на ветчину и жареные грибы, Джинни, отложив в сторону вилку, молча переглядывалась с Гарри, не решаясь прикоснуться к еде. Дети не разделяли тревоги своих родителей и, подражая профессору, уплетали за обе щеки — так, что минут десять тишину, воцарившуюся в гостиной, нарушал лишь звук усердно работающих челюстей.