Но сегодня был особый день. Йона решила поговорить с мамой о ее отношениях с Маркусом. Дальше так продолжаться не может.
Она дошла до площади, обрамленной двумя колоннадами, имени маршала Арэте — по общему признанию конфедератов, величайшего из всех — он смог остановить истребление человечества и заключить союз с машинами против Унии. Его мужественная фигура из гранита украшала самый ее центр. За овальной площадью следовала еще одна, трапециевидной формы.
Небо было абсолютно чистым и невероятно голубым, бездонным. Ионизированный слой Купола на высоте нескольких километров, напоминал радужные вкрапления разноцветных нитей в небесную ткань. Купол был важной частью защиты от микроботов, которые стали бичом многих живых организмов, в первую очередь людей, настоящим экологическим бедствием планеты. За несколько столетий их было произведено так много: разных видов и предназначения — что они заполонили все вокруг.
Она дошла до мэрии и поднялась по ее широким ступеням. У входа ее встретил Горан — долговязый андроид серии NR02 — развитие H6 в новом формате. Серия NR — NonReplikant – отличалась особым вниманием к воспроизведению человекоподобия, поэтому отличить Горана от человека с первого взгляда было невозможно. Название «репликантов», которое поначалу приклеилось к ним, не прижилось: они воспринимали себя как отдельный вид разумных существ, а не «репликами», каждый со своей индивидуальностью, поэтому быть «андроидами» считали более чем достаточным.
— Привет, Гор!
— Здравствуй, Йона, — учтиво ответил андроид и слегка поклонился. Чувствовалось его прошлое метрдотеля. — К маме?
— Ага, — кивнула она.
— Хорошо, — сказал Горан и улыбнулся.
Когда-то мэрия была городским музеем — теперь же здесь не было ни музея, ни города, в котором он когда-то находился. Внутри здание походило на склад, и если пройти чуть дальше, чем приемная мэра, пространство каждого этажа встречало вошедшего скоплением ящиков, мешков, картонных коробок, уложенных ровными рядами. В них хранились инструменты, стройматериалы, некоторые медикаменты, которые можно было хранить здесь без опасения, что они испортятся, различные химикаты, средства защиты, спецодежда и прочее.
Она прошла пролеты трех этажей, добралась до помещения на самой вершине здания. Высокая и широкая дверь в него была обита черной пленкой искусственной кожи, в скважину вставлен ключ. Йона постояла немного перед дверью, собралась с духом и потянула дверь на себя.
Внутри пахло канифолью. Большую часть пространства комнаты занимала какая-то старинная аппаратура, дисплеи, провода. В центре находилась конструкция от пола до потолка, обвешанная металлическими ящиками и кабелями. Мама находилась с той стороны ретранслятора и «колдовала» паяльником во внутренностях четвертого блока.
— Заждалась я тебя, — послышался голос мамы. — Стрельбы полчаса как должны были закончиться.
Йона обошла конструкцию и встала неподалеку от мамы. Вера, худощавая женщина среднего роста с темными волосами, лет за сорок, была в своем сером рабочем комбинезоне. Рядом лежал раскрытый металлический кейс с инструментами.
— Не мерзнешь? — улыбнулась Йона.
Вера оглянулась, смерила Йону взглядом и вернулась к работе.
— Юморишь? Чем шутки шутить, лучше сядь у моноблока и следи за показаниями. Все помнишь?
Мамин настрой не очень вдохновлял на доверительные разговоры. Йона с упавшим сердцем села за большой деревянный стол, на котором был установлен черный, весьма старинный моноблок диагональю сантиметров шестьдесят. Справа от экрана стояла здоровенная бандура с осциллографом — резервный калибратор. Обычно на нем лежал дешифратор — штука, напоминающая видом пенал длиной в 32 сантиметра. Но сегодня его не было.
Каждый раз, когда она приходила сюда, она любовалась этим столом. Сейчас все, что используется в быту, изготавливают, за редкими исключениями, из металла и пластмассы. А этот стол был не просто из дерева — по словам мамы, ему было больше двухсот лет, и он был такой мощный, с массивными, прочными столешницей и опорами, густо-коричневого цвета, лакированный, со множеством выдвижных ящиков. Для нее он был гостем из далекого прошлого и словно сошел с архивной фотографии; сейчас таких не делают — уже давно люди пытаются сохранить и возродить «легкие» планеты.
— Да, все помню, — говорила Йона, слушая тарахтение моноблока и пытаясь сосредоточиться на графиках и таблицах на его экране, а не на предстоящем разговоре с мамой. — Это амплитуда, это мощность. Здесь нужно следить, чтобы кривая не ушла за желтую линию.