— Враг побывал здесь. — Мама поднялась и подошла к дочери. — Ну что? Как Маркус?
— Ничего не вышло... — едва сдерживая слезы, сказала Йона. — Они забрали его.
— Ты упала? — спросила Вера, глядя на платье Йоны и то, как она прихрамывает.
Йона кивнула.
— Надо домой! — сказала Вера. — Тебе нужна помощь. Мэрия подождет.
Йона помотала головой.
— Не надо «помощь». Ты же знаешь, что скоро все само вернется в норму. И... и не надо в мэрию. Над ней ковчег, ее купол разрушен.
— Да? — растерялась Вера. — Тогда... — она замолчала, потом сказала: — Значит, путь нам туда заказан. Ну... пойдем, хотя бы переоденемся, раз «помощь» не надо, — предложила Вера, глядя с болью на дочь, и с сожалением — на ее помятое и изодранное платье, посеревшее и побуревшее от пыли и грязи.
Выйдя наружу, они пошли в обратном направлении к дому. В паре метров от дорожки к дому они наткнулись на тело мужчины в камуфляже, с обезображенной импульсом верхней частью лица. По короткой бородке они узнали тридцатидвухлетнего Феликса — одного из лучших сталкеров Sath Urels. Он лежал в густой траве и с дороги не был сразу виден, на груди у него была гаусс-винтовка с оптическим прицелом, которую он продолжал сжимать рукой.
Вера подошла, взяла оружие. Сняла с его плеча сумку с боеприпасом. Прищурила глаз и заглянула в прицел.
— Целый, — сказала она.
Йоне не по душе пришлась такая практичность мамы, но понимала: ситуация обязывает. Она не могла оторвать глаз от мертвеца. За свои шестнадцать лет она впервые видела убитого человека. Перед ее внутренним взором пробежала череда воспоминаний, связанных с Феликсом. Еще позавчера она видела его на прогулке с собакой. И вот — его больше нет. Есть только его бездыханное, обезображенное тело.
Мама осмотрела винтовку, вынула из сумки патрон и вставила в оружие. Улица понемногу заполнялась людьми — с оружием и без.
— Идем, — потянула Вера Йону за рукав. — Переоденемся, потом сорганизуемся с остальными.
Быстрым шагом они двинулись по тропе к дому.
— Надеюсь, у Орди все нормально, — сказала Йона. — Жаль, он не с нами.
— Да, — отозвалась Вера. — Ты заметила, как он изменился? И это его желание стать NR-02.
Сегодня был очередной раз, когда Орди отправился в полис по поводу своей трансформации в андроида. Тесты, согласования. Мама уже дважды ездила по этому поводу — ведь она была одним из двух робототехников Sath Urels с таким мощным послужным списком в своей области.
— Ну... да... заметила, — сказала Йона. — Странно разговаривает, вопросы неожиданные задает.
— Часто переходит на первое лицо, — сказала Вера. — Неужели мой алгоритм сработал? Сколько времени-то прошло? Поздно, мне кажется. Здесь что-то другое.
— Он умеет шутить, — сказала Йона.
— Да-да-да, — энергично среагировала Вера. — Он юморит. У него появились эмоции — не имитация, а... очень похожи на человеческие... Он восхищается красотой, подмечает ее в природе, людях, словах, музыке... Я не закладывала это в свой алгоритм. Надо по новой логи посмотреть, что-то я пропустила. Или же это не отображается в логах?.. — Казалось, мама разговаривает сама с собой. Алгоритм развития, как она называла его и о котором сейчас говорила, был особой версией ядра искусственного интеллекта, так называемое «прото», когда-то написанной ею на Марсе для перехвата управления над «молотками». Он так и не пригодился, а точнее, пригодился лишь раз — при попытке изменить Орди. Что-то сработало, что-то нет. Робот действительно стал очень покладистым, но не обнаружил стремления к развитию, вся его разумность и человекоподобие сводились к имитации. Можно было перепрошить его полностью, но на тот момент было много задач поважнее — того, что он делал, было более, чем достаточно. А потом мама просто привыкла и не стала ничего менять...
Они зашли в дом. В полумраке был виден красиво накрытый стол. Слышно было, как тикают часы, где-то жужжали мухи. Ахиллес опять отсутствовал. Вера отложила винтовку и прошла к комоду с вещами, стоявшему слева от входной двери. Порывшись, она достала маску, энергожилет — защиту от «умной пыли» для себя, и два комбинезона, и все побросала на кресло.
— Возьми свой и переоденься. Я сейчас тоже.
— Мне бы помыться, — сказала Йона, оглядывая себя.
Мама взглянула на нее, слегка кивнула.
— Да. Только быстро. Тебе, наверное, нужна будет помощь, — сказала она, кивая на руку дочери.
— Справлюсь.
Йона прошла до ванной, зашла, посмотрела в зеркало. С правой стороны лицо было пыльным, с небольшими следами засохшей грязи. Между виском и лбом была ссадина, чуть выше и влево от нее кожа слегка вздулась, обозначив контуры будущего синяка. «Вряд ли успеет», — подумала Йона, зная с какой скоростью она способна регенерировать. Да и ссадины в ближайшие полчаса-час, скорее всего тоже не будет.