— Отлично, — произнесла нейтральным тоном Вера.
«Ага, уже лучше», — подумала Йона, почувствовав смену интонации.
— Ты когда поднималась, Патрика не видела? — спросила Вера.
— Нет, — озадаченно ответила Йона.
— Обещал прийти... — задумчиво произнесла Вера, не закончив фразу. — Ну что, как твои стрельбы?
— Нормально все. Десять из десяти. По каждому виду. Предложила Олегу освободить меня от занятий, а он уперся — нельзя говорит, пропускать, а то навык потеряю.
— Ну, правильно, говорит, — сказала Вера и подошла к моноблоку, открыла окно с таблицами, пробежалась глазами. — Ага, минус ноль целых тридцать семь сотых, а у меня за единичку уже ушло.
— Почему тогда ты не поддерживаешь такой важный навык? — с легкой ехидцей спросила Йона.
Вера сурово взглянула на дочь, потом улыбнулась. Она свернула окошко с таблицей, снова выведя графики.
— Ну для этого у меня есть ты. Ты ведь меня защитишь?
Взгляд мамы был уставшим, но теплым и добрым, с оттенком иронии. Она улыбнулась дочке, поцеловала в лоб.
— Все хорошо? — спросила она. — Что-то ты как-то напряжена.
— Да, мама, все нормально.
— Если из-за стрельб, я же тебе говорила — иногда чуток дай себе промахнуться, не будь такой совершенной.
— Так видишь, мама, системы наведения оружия сами многое делают, чтобы попадание было прицельным. Не получается вычислить зазор между их точностью и моими способностями.
— Ну, ты все равно, старайся, со временем получится, — сказала Вера и отошла к ретранслятору.
— Хорошо.
— Следи теперь за сопряжением блоков, открой график Link.
— Хорошо, — ответила Йона.
***
Вечером небо заволокло тучами, а потом пришла гроза, первая в этом году. За стенами дома стихия рвала и метала, как обезумевшая мать, потерявшая дитя.
— Как бы крышу не унесло, — произнесла мама.
Они сидели при свете ночника на кухне и пили чай с гренками. Мама всегда при грозе все выключала, боясь замыкания и выхода электрики и приборов из строя. За окном было довольно темно, несмотря на то, что старинные часы, тикавшие в зале, показывали 19:12.
— Что-то ты какая-то задумчивая в последнее время. Что-то случилось? — спросила мама, отложив гренку и взяв печенье. Она макнула краешек и откусила.
— Нет, ничего. Так... — начала Йона, и не придумав, как закончить фразу, замолчала.
— Случаем, не влюбилась? — сказала мама, пристально взглянув на нее, потом улыбнулась, прищурив глаза.
— Нет, что ты! — громко и резко запротестовала Йона, понимая, что своей реакцией выдает себя с головой. Маму не проведешь.
Мама поглядела на нее искоса и как-будто свысока, но ничего не сказала. Сделала вид, что поверила, но выражение ее лица прямо кричало Йоне, что она догадалась. Или уже все знает.
Над головой бабахнуло — настолько сильно, что и Йона, и Вера вздрогнули.
— Ну ничего себе, — произнесла мама, взглянув наверх.
«Сейчас или никогда!» — подумала Йона.
Она напряглась, вытянулась, готовая произнести речь. Мама отхлебнула из кружки и поймала взгляд дочери.
— Что? — Вера какое-то время ожидала ответа, потом посмотрела на себя, на свою светлую рубашку в желтую полоску. — Что-то со мной? На мне?
— Нет, не на тебе, — дрожащим голосом ответила Йона. — Я просто хотела спросить.
— Спрашивай. Я вся внимание.
Вера поставила кружку, прикрыла ее ладонями, и замерла, ожидая вопроса Йоны.
— Горячо, — произнесла Вера и убрала ладони с кружки. Теперь она просто обхватила ее пальцами. Подушечкой указательного пальца правой руки начала отстукивать едва заметный ритм по кружке.
— За что папа полюбил тебя? — спросила Йона, так и не решившись сказать то, что хотела. Подумала начать издалека, с близкой темы.
— Я же уже рассказывала, — сказала Вера с интонацией, в которой читалось нежелание по-новой бередить свою память.
— Нет, мама, я про папу спрашиваю. Почему он тебя полюбил, а не ты его?
Вера непроизвольно потянулась к носу, погладила. Задумчиво поглядела на Йону.
— А я не рассказывала?
— Нет.
Вера дважды потерла пальцем левый глаз.
— Честно говоря... Ну да, как я могла об этом рассказывать, если Эван сам никогда не говорил, за что...
Взгляд мамы стал далеким и грустным, она опустила глаза, пальцами левой руки начала потирать правую ладонь. За окном снова сильно ударило, засверкали огни, но мама в этот раз не обратила никакого внимания.