– Я побывал в доме Иоакима на предмет выяснения версии Шош, – сообщил Даниэль племяннику.
– Она, конечно, напрочь отвергла утверждение судей? – уверенным тоном задал вопрос Акива.
– Мало того! Шош не только отрицала свой грех, но и выдвинула встречное обвинение – дескать, Тевель и Юваль подглядывали за ней, за обнаженной, во время купания, и, распалившись в отвратительном старческом любострастии, пытались принудить бедную к совокуплению, а в случае отказа грозили ославить как прелюбодейку! В приступе своем похоть не ведает стыда.
– Вот те на! Была одна подозреваемая, а теперь их трое. Дело усложняется, однако.
– Пока сорвем цветки, ягодками полакомимся потом, – со знанием дела пообещал Даниэль.
– Без твоего мастерства задачу не решить! – подольстился Акива во искупление недавней промашки.
– Полно, дружок. Ведь мы свои же люди! Славу, мрамор и бронзу поделим поровну на двоих. Спайка – вот наш девиз. Под этим знаком победим!
– Вперед и вместе! Дай мне самую сложную работу, Даниэль!
– Рад твоему рвению, Акива, и уж приготовил тебе задание. Слушай внимательно. Чтобы оценить меру искренности Шош, нам необходимо проникнуть в душу к этой женщине. Не сомневаюсь, ты это сделаешь лучше меня, ибо владеешь ключом то ли от тяжелых ворот, то ли от легкой калитки. Ты спросишь, почему я уверен в твоем перевесе? Отвечу: во-первых, ровесничество увеличивает вероятие откровенности, а, во-вторых, ты ей интересен (я помню ее взгляд в твою сторону), вот и воспользуйся своим преимуществом для общего дела! А как за него приняться – сам придумай. Коли есть ключ – поверни его!
– С радостью принимаю твое поручение, дядя!
– Вижу, глаза твои загорелись, дружок. Не увлекайся, будь осторожен. Ты понимаешь, что я имею в виду. Ни на минуту не забывай: чистота помыслов и деяний служителя закона обязана быть его первой, а, вернее, единственной натурой!
– Положись на меня, доверяй мне!
– Завтра приступай!
***
“Вот случай отличиться! – возрадовался Акива, – я удивлю учителя, я придумаю нечто новое в дознании, мой талант будет оценен. Предлог для знакомства с Шош я изобрету!”
– Мир тебе, доблестный хранитель семейного добра и добра супружеского целомудрия, – приветствовал Акива сторожа у ворот имения Иоакима.
– Я узнал тебя, Акива, – прозвучал ответ, – с чем пожаловал?
– Я вместе с Даниэлем веду известное тебе дознание. Наставник направил меня сюда для обследования ограды, водоема и сада. Будь добр, доложи обо мне Иоакиму.
– Хозяина нет. Он пребывает в Божьем доме, возносит Господу молитву о благополучном исходе дела его семьи и чести.
– Мое время ограничено, и мне необходимо, не откладывая, пройти вовнутрь.
– Не смею препятствовать, Акива. Позвать госпожу? – легкомысленно предложил страж.
– Пожалуй, пригласи. За отсутствием мужа пусть помогает жена, – внутренне ликуя, ответил Акива.
О любви с первого взгляда немало песен сложено. Она (любовь с первого взгляда) окутана мистическим туманом смутных надежд и таинственных воспарений духа. Увы, поэты в своих творениях не обессмертили страсть, что загорается со второго взгляда. Жаль. Может статься, где меньше романтики, там больше глубины и силы!
Шош, увидав впервые Акиву на субботней сходке сановитых лиц общины, не воспламенилась к нему любовью. Возможно, оттого, что под давлением обстоятельств взгляд ее был мимолетен, но память сердца сберегла замечательный образ. Мимолетность родит тайну, которую открывает время. И вот нынче молодая женщина во второй раз оказалась лицом к лицу с юношей.
Они шли вдоль ограды сада. Акива задавал вопросы, Шош отвечала что-то. Душа ее трепетала. “Я вновь увидала его, и я полюбила, – говорила себе Шош, забыв думать о долге, последствиях и прочем, – но как, однако, несправедлив мир к женщине, ведь возлюбленный не видит моего прекрасного лица, как же он ответит мне взаимностью?”
Шош уронила платочек, неловко нагнулась за ним, зацепилась за сучок, и накидка, скрывающая лик, осталась лежать на траве. Акива галантно бросился поднимать нежеланный лоскут, но Шош остановила его: “Не надо, я не хочу, чтоб ты поранился о колючки!”
Акива вперил свой взор в небесные черты, да вспомнил остережения Даниэля, и душа его заныла. “Я здесь нахожусь для дела!” – приструнил свое сердце юный дознаватель. Они продолжали осмотр сада и водоема. Иногда их плечи и локти случайно соприкасались на секунду-другую.