Выбрать главу

– О нем мы не говорили, – ответил Акива, – однако я должен упомянуть странный случай, произошедший прошлой ночью.

– Это касается Йони?

– Именно. Как всегда, мы сидели с Шош под деревом и, нежно глядя друг на друга, услаждали наш слух приятными разговорами. Вдруг я заметил на опушке леса мужскую фигуру. Вовсю сияла луна, и я безошибочно узнал человека, подглядывавшего за нами. Это был Йони. Через несколько мгновений он растворился в ночи. Я готов поклясться, что прежде, чем исчезнуть, он узнал нас. Шош не заметила соглядатая, а я не подал виду.

– Чрезвычайно значительный факт. Хвалю твою наблюдательность, Акива!

– Эта встреча всерьез насторожила меня, и я счел необходимым сообщить тебе о ней.

– Молодец! В цепи нашего расследования большинство звеньев найдены. Я уверен, мы обнаружим недостающие. Годами выработанное чутье дознавателя подсказывает мне: теперь непременно должно произойти некое событие, и оно поможет нам поставить точку в этом интересном деле.

***

В дверь комнаты постучали. Вошла встревоженная Авишаг.

– Даниэль и Акива, у меня для вас невероятная новость, – почти прокричала Авишаг, – полагаю, происшествие касается вашего дознания!

– Так говори же, наконец! – проявил нетерпение Даниэль.

– Пропал Йони! – выпалила Авишаг.

– Откуда это известно? – взволнованно спросил Даниэль.

– Говорят! – кратко и загадочно ответила Авишаг и исчезла за дверью.

Даниэль всегда с почтением относился к факту необычайной быстроты распространения слухов в человеческом пространстве. Он убеждался в этом феномене не раз, как, например, когда получил от Авишаг сообщение о супружеской неверности Шошаны. “Мысли и действия дознавателя обязаны быть почти такими же скорыми, как стремительный полет слухов из уст в уста!” – сказал себе Даниэль.

– Акива, ты слышал новость? Немедленно отправляйся в пещеру, где Йони хранит свою шкатулку, проверь, на месте ли она! Я срочно выезжаю в дом к нашему комиссионеру, а затем попробую проследить за началом пути беглеца. Надеюсь выяснить важные вещи. Вперед, Акива! Встретимся вечером у меня.

***

Даниэль вернулся домой первым. Вскоре появился Акива. Выслушав донесение ученика, наставник торжественно провозгласил: “Акива, наше расследование практически завершено. Даю тебе последнее распоряжение. Завтра в полдень собери всех участников дела в доме Иоакима. Я доложу о результатах дознания!”

Глава 12

Итак, в полдень Даниэль намерен произнести финальную речь – апофеоз успешного труда дознания. Акива уведомил наставника: в гостиной дома царского советника соберутся Иоаким, Хилкия, Тевель, Юваль, и, разумеется, оба дознавателя. Даниэль настоял на обязательном приглашении сторожа и старшей служанки, как лиц, оказавших весомую помощь в раскрытии преступлений. Да, именно преступлений, а не преступления, как могло показаться в самом начале расследования после драматического заявления судей.

Прибывший на побывку боец армии Навуходоносора, супруг старшей служанки, категорически заявил, что не допустит пребывания жены в гуще мужского собрания. Совершив успешный дипломатический ход, Акива преодолел препятствие – пригласил женщину вместе с мужем. Даниэль одобрил идею племянника, ибо полагал, что присутствие на собрании молодого сильного мужчины будет полезно.

Собравшиеся разместились по периметру расстеленного на полу роскошного ковра, уже знакомого читателю – подарок Хилкии зятю. Сели парами: Даниэль усадил возле себя Акиву, Иоаким держался тестя, Тевель и Ювель были, как всегда, неразлучны, несколько напуганная важным окружением, старшая служанка вцепилась в руку своего бесстрашного мужа-воина, и только сторож восседал в одиночестве за неимением ровни.

По понятной причине место Йони пустовало. Это обстоятельство несколько досаждало Даниэлю, однако исчезновение комиссионера помогло дознавателю сделать решающие выводы, и поэтому удовлетворенность превалировала над огорчением. Печально, что Иоаким решительно возразил против присутствия Шошаны, но что поделаешь с рутинерством и домостроем древнего мира? Тем более, когда травмировано мужское самолюбие супруга!

Хилкия и Иоаким волновались. Зато Тевель и Юваль, уверенные в прочности своих позиций, пребывали в блаженной безмятежности. Гордые пребыванием в благородном обществе, сторож, старшая служанка и ее муж испытывали лихорадочное любопытство. Акива переживал возбуждение новичка. Самым спокойным казался Даниэль.