– Продолжим! – воскликнул неутомимый Даниэль, – я намерен сообщить о своих беседах с людьми, осужденными Тевелем и Ювалем. В подвале здания суда томятся в ожидании кары два иноплеменных купца. Они приговорены нашими судьями к оскоплению за нападение на девицу и попытку лишить ее чести. Страдальцы поведали мне, что как-то раз поздно вечером, прогуливаясь, заметили они идущую навстречу им молодую женщину. Завидев мужчин, та испугалась и бросилась бежать в сторону закрытого на ночь рынка. Купцы, по их словам, последовали за нею с намерением успокоить и помочь найти дорогу домой. Не успели они приблизиться к деве, как на ее крик о помощи выросли из укрытия охранники, скрутили невезучих помощников и доставили в вышеозначенный подвал. Им велели дожидаться утра – пока не появятся судьи.
– Я думаю, охранники поступили правильно! – профессионально заметил сторож.
– Ясное дело – правильно! – подкрепил заявление сторожа воин Навуходоносора.
– Не уводите в сторону, – строго заметил Даниэль, – лучше слушайте, что происходило дальше. С рассветом, еще до прихода Тевеля и Юваля, явился некий молодой человек, иудей, и предложил купцам походатайствовать об их освобождении, если они хорошенько отблагодарят его. Те с радостью согласились, и вскоре спаситель унес солидный куш – драгоценности, которыми торгуют купцы.
– Иноземные идолопоклонники покушаются на дочерей Израиля! – возмутился Хилкия.
– Вопиющий факт! Язычники развращают наших людей, подкупая их! – гневно воскликнул Иоаким.
– Из дальнейших признаний купцов я выяснил, – продолжил Даниэль, игнорируя последние замечания, – что ходатай оказался мошенником. Он ничем не помог купцам, и Тевель с Ювалем осудили их.
– Поделом! – выкрикнул Хилкия.
– Кривое дерево лишь топор исправит! – поддакнул Иоаким.
– Опуская подробности, – продолжил Даниэль, – сообщаю, что довелось купцам случайно подслушать один разговор. Ссорились из-за золота наши благонамеренные судьи с упомянутым мошенником.
– Ты мелешь вздор, Даниэль! – вскричал Тевель.
– Ты изолгался, Даниэль! – солидно поддержал коллегу Юваль.
– Все уже знают, чего стоят ваши обвинения, – спокойно заметил судьям Даниэль, – а сейчас я прошу внимая! Купцы описали мне внешность молодого мошенника, и я узнал Йони! Они справедливо предположили, что существовал сговор меж судьями и мнимым ходатаем. Далее купцы пытались подкупить судей в надежде на пересуд, но Тевель и Юваль пока медлят с ответом.
– Боже мой, и этот жалкий человечишко – дознаватель! – воскликнули Тевель и Юваль одновременно.
– Ежели бы Даниэль не разоблачил судей, то, глядишь, и приняли бы они купеческий бакшиш. Как заразительна языческая коррупция! – ужаснулся Иоаким.
– А Йони-то каков! Блеет овцой, а рыщет волком! – воскликнул Хилкия.
***
Даниэль смолк, давая возможность участникам собрания обсудить свалившиеся на их головы новости. После паузы расследователь продолжил свою победную речь.
– Сейчас я перехожу к самому чувствительному пункту дознания, – с пафосом воскликнул Даниэль, – и я прошу сохранять спокойствие и присутствие духа. Я намерен говорить о Шошане.
– Разве не всё ясно с моей девочкой? – встревожился Хилкия.
– Ты же сам, Даниэль, утверждал, что моя жена абсолютно чиста! – вскричал Иоаким.
– Так решили вы, Иоаким и Хилкия, – возразил Даниэль, – я же всего-навсего доказал, что она оклеветана судьями. А теперь, Иоаким, будь добр, вспомни наш общий с тобой и с Шошаной разговор. Она заявила, будто бы Тевель и Юваль подсматривали за нею в час полуденного купания в пруду. Затем, по ее словам, похоть старцев возгорелась, и они потребовали близости с нею, а в случае отказа угрожали обвинить ее в прелюбодеянии. Говорила так Шошана?
– Говорила, – мрачно признал Иоаким.
– Уважаемый царский советник! – отчеканил Даниэль, – во-первых, по свидетельству сторожа, Тевель и Юваль никогда не приходили к тебе днем и, стало быть, никак не могли подглядывать за твоей женой, находясь в саду, во-вторых, они не подсматривали из-за ограды, ибо оттуда пруд не виден, не говоря уж о том, что служанки скрывают свою госпожу полотнищами, и, наконец, в-третьих, старики не стали бы требовать от молодой женщины такой уступки, воспользоваться которой им давно уж не под силу. Следовательно, твоя супруга, Иоаким, лгала и возвела напраслину на Тевеля и Юваля. Ты знал обо всем этом, но промолчал!