Бы только с искреннею радостью могла.
Муж остановится тогда лишь, как у нас
Полнейшая наступит нищета.
Он честный труд зовёт гнуснейшим рабством,
Доверие к нему лишь униженьем...
Что станет вдруг со мной, с детьми моими?..
У нас их трое: двое здесь a третий
С кормилицей сейчас. Как мне они
На свете дороги!.. Я чувствую: близка уж
Минута та, в которую падёт,
Раздавленное нищетой, нуждою
Жилище наших величавых предков.
Сомкнуты веки тяжестью страданья
Над полными очами слёз моими...
Не вижу я почти уж ничего...
Усну, но горе не уснёт со мною;
Оно во сне со мной и наяву.
(Уходит).
СЦЕНА II.
Другая комната там же.
Входят Муж и Старшина университетского колледжа.
Муж. Добро пожаловать, сэр! Очень рад с вами познакомиться.
Старшина. В последнем я сомневаюсь, и боюсь, что знакомство со мною особенного удовольствия вам не доставит.
Муж. Вы ошибаетесь, я искренно рад.
Старшина. Не в моём характере, сэр, говорить околичностями. Я скор и откровенен, потому прямо приступаю к делу. Причина, заставившая меня явиться к вам, очень тяжка, очень печальна… Видите ли, мы все очень любим и уважаем вашего брата. Молодой человек этот одарён блестящими способностями, и много обещает в будущем, но он имел неосторожность поручиться за вас в значительной сумме, a вы, по непростительной ли беспечности или по другим причинам, не расплатились вовремя по этому обязательству. Теперь ваш брат в тюрьме… Все занятия его наукой прекратились, будущности его нанесён смертельный удар, a молодость должна пройти под гнётом беспощадного заключения.
Муж. Гм… гм… гм!..
Старшина. Вы в зародыше убили лучшую надежду нашего университета, потому, если вы не раскаетесь и не поправите беды, ждите самого быстрого, самого неумолимого осуждения. Брат ваш, уже отличавшейся глубокими познаниями в богословских науках, мог бы десятки тысяч заблудших душ вернуть к небесам, a теперь он, благодаря вашей преступной забывчивости, должен томиться в заключении! За все это вы рано или поздно должны будете отвечать пред Создателем; приготовьтесь же отдать Ему строжайший отчёт.
Муж. О Боже мой, Боже!
Старшина. Все здравомыслящие люди о вас самого дурного мнения; многие даже не стесняются это высказывать… Никто вас не любит. Даже те, кого осаждают люди честные, сами осуждают вас. Я говорю вам все это во имя той искренней привязанности, которую питаю к вашему брату. Знайте же, что пока вы не выкупите брата из тюрьмы, совесть не даст вам ни минуты покоя, ни минуты безмятежного сна, радости или успеха. Чтобы вы ни делали, всегда во всём вас будет преследовать сознание вашего проступка. Что-же вы мне на это ответите? Какая участь ожидает вашего брата: - безнадежная ли пучина бедствий или надежда на лучшую долю?.. С замирающим сердцем жду вашего ответа.
Муж. Сэр, я глубоко потрясён вашими словами; они отозвались в душе моей. Вы мастер своего дела… Особенной чувствительностью я до сих пор не отличался, но ваши речи насквозь пронзили мое сердце… Благодарю вас и за ваше беспокойство, и за ваши слова… Теперь только понял я, как жестоко я виноват перед братом. Да, вина моя перед ним очень, очень, очень велика!.. Эй, кто-нибудь!
Входит слуга.
Подай сюда вина.
Слуга уходит.
Бедный брат! Как много горя он вынес из-за меня!
Старшина. Да, подобное горе наносит иногда такие глубокие раны, что они никогда не заживают.
Слуга приносит вино.
Муж
За ваше я здоровье выпиваю,
За наставления благодаря сердечно.
Старшина
Быть может, разговор наш неприятен.
На ваше приглашенье отвечаю:
« Пусть Бог дарует узнику свободу».
И пью за это я.
Муж
Да будет так.
( пьёт).
Теперь, сэр, если вам угодно взглянуть на мое поместье, этот слуга укажет вам дорогу. Я же тем временем займусь интересующим вас делом; я убеждён, что все окончится к благополучию брата и к собственному моему удовольствию.
Старшина. Этим вы заставите возрадоваться ангелов и замолкнуть невыгодные для вас толки в обществе, a я скажу, что решился на эту попытку в добрый час. (Уходит вместе со слугой).
Муж. Ну, беспутный человек, вот ты и доведён до крайности своими же возлюбленными пороками… Полное разорение будет тяготеть над тобою, как проклятие. Зачем небо, запрещая нам грешить, создало в тоже время женщин? Зачем оно указывает нашим чувствам путь наслаждения, который непременно доводит нас до гибели, раз мы ступили на этот путь? Зачем обречены мы знакомиться с такими вещами, которые ничего не могут нам принесть, кроме вреда?.. О, если бы нам, вместо порока, запрещена была добродетель, какие мы все были бы добродетельные, потому что самой природ человека свойственно любить именно то, что запрещено! Если-бы пьянство не считалось предосудительным, кто захотел бы напиваться по-скотски до потери образа человеческого и, подобно свинье, в глупейших корчах валяться в грязи, служа посмешищем для прохожих?.. Что особенного в трёх маленьких костях, бросаемых на маленький столик? А между тем они заставляют отца семейства, джентльмена и в душе и по происхождению, дрожащею рукою выбрасывать эти кости, пуская в тоже время на ветер свое состояние, и обрекать собственное потомство на нищету, на воровство, на страдания и на пороки? Теперь настал для меня конец, конец всему!.. Предо мною одна ужасающая нищета. Какое, однако, было y меня роскошное состояние… Да, состояние хорошее, очень хорошее… Земли мои, словно полный месяц, округлялись около меня… Но для этого месяца давно настал ущерб; обглоданный серп его убавляется с каждым днём, даже совсем исчезает… И я имел безумие вообразить, будто этот месяц, некогда бывший достоянием моего отца, деда и прадеда, переходивший от предков к потомкам, - мой, безраздельно мой, и вот, благодаря этому безумию, наш род пришёл в упадок, блеск нашего имени должен померкнуть. Теперь нам имя: - « нищие», и наш род в моём лице протягивает руку за подаянием! Да, это имя, в течение целых столетий гремевшее во всём графстве, в лице моём и моих детей превращается в прозвище бездомных бродяг! От моей расточительности произошло пять непоправимых бедствий, не считая моего собственного. Эта проклятая расточительность обратила теперь моего брата в узники, довела жену до отчаяния, детей до нищеты, a меня самого покрыла позором! (Рвёт на себе волосы).
О волосы, зачем ещё держаться
На голове моей вам? Разве яд,
Что жизнь мою сегодня отравляет,
Вас выпасть не заставит? Брат теперь
В руках у тех, кто демонам подобен,
Тюремщики страданья причиняют,
Чтоб этой пыткой обязать его
Мой долг покрыть, a я его, несчастный,
Средств не имею выкупить, так как
Мне самому жить нечем… Нищета
Один из видов рабства! Если то,
Что чувствую сейчас я, будет вечно
Со мной происходить то это ад,
Любой священник или проповедник
Мне подтвердит, а я, глупец, не верил,