— Древний Народ оставил оружие? — недоверчиво спросил кто-то из собравшихся.
— Все, что оставил Древний Народ, является оружием, — вмешалась Moo-Кай. Ее пронзительный голос раздался из полутьмы.
— Аргонская секта, которая называет себя тонерами, завладела подобным кристаллом, — продолжал Зендир т'Гррт после почтительной паузы. — Через пять тазур они попытаются переправить его из своего Храма на Аргон Прайм. — Сплит огляделся в сумраке зала, в то время как шарообразная голограмма снова переключилась на Луну Ринго. — Мы уничтожим их конвой, кристалл будет наш! Якки! Теперь о деталях.
За этими словами последовало обсуждение того, как все будет происходить. Все было продумано до мелочей, но имелась и одна ложка дегтя: полет до нужного сектора занимал пять тазур. Значит, времени было в обрез. Ни в коем случае не должно возникнуть каких-либо задержек или непредвиденных обстоятельств. После обсуждения якки устремились наружу, чтобы разыскать свои космолеты, на которые уже полтазуры назад было загружено продовольствие. Теперь корабли, полностью готовые к старту, парили за пределами станции в свободном космосе.
Йошико дождалась, пока в зале остались только Моо-Кай и Зендир т'Гррт, собрала все свое мужество, выпрямилась и вышла из темноты. Moo-Кай взглянула на нее со спокойным любопытством, Зендир т'Гррт обжег злобным взглядом.
— Йошико Нехла, — начал он опасно спокойным голосом, — это хорошо, что она сама идет мне навстречу, потому что она должна ответить мне на один вопрос.
Удивление и страх обрушились на Йошико, но она боялась не за себя, а за Ильяну. Она была уверена, что ни о чем другом Зендир т'Гррт не может ее спрашивать. Не в состоянии вымолвить хоть слово, она просто кивнула.
Уголки губ Зендира т'Гррта приподнялись и обнажили два ряда желтых зубов.
— Она сказать нам, где находится маленькая воительница.
Йошико предчувствовала этот вопрос, но все равно вздрогнула.
— Она… — прошептала женщина, откашлялась и снова заговорила уже более твердым голосом: — Она вчера улетела на Нивидерос учиться.
Слова тихим эхом возвращались к ней.
— Условия жизни на Терпентине не всегда просты для ребенка, — усмехнулась Moo-Кай, — похвально, что вы стараетесь дать дочери хорошее образование, Йошико Нехла.
Йошико заставила себя посмотреть в глаза основательнице клана.
— Domo arigato.
Зендир т'Гррт снова взял нить разговора в свои руки.
— К сожалению, Ильяна Нехла, вероятно, что-то неправильно поняла. На Нивидеросе она, насколько я знаю, пересела в модуль класса ВИП, летящий на космическую станцию Отпускные Деньги. Она может нам это объяснить?
Мысли Йошико обгоняли одна другую. Откуда Таггерт узнал об этом? Неужели он просматривал визы вернувшихся и не нашел там имени Ильяны? Йошико решила, что он ничего не знает и это лишь его предположение.
— Мы поссорились, — солгала она. — Ильяна очень умная девочка, но, кроме Карла Гардна, на Терпентине нет никого из детей ее возраста. И эта школа…
— Теладинские твари! — фыркнул Зендир т'Гррт.
— Хай. Она вернется. Я ей нужна.
— Я послал корабль на вокзал Отпускные Деньги, чтобы перехватить ее до того, как она затеряется в бесконечности, — сказал сплит, не меняя выражения лица.
Йошико в ужасе смотрела на Зендира т'Гррта. На мгновение она почувствовала себя уничтоженной и была готова все рассказать, но понимала, что должна выстоять ради Ильяны. Она напрягла все свои внутренние силы, чтобы успокоиться и собраться с мыслями: Ильяна была в пути уже целую тазуру. Насколько велика возможность того, что она все еще находится на станции Отпускные Деньги? Совсем невелика, потому что Ильяна никогда не была склонна к медлительности.
— Очень хорошо, спасибо тебе, Таггерт. — Йошико решила ограничиться этими словами.
Сплит явно выглядел растерянным.
— Мы знаем, что она всегда хотела сбежать от якки. Мы хотим быть уверены, что этого не произойдет в течение ближайших одиннадцати тазур. Жизнь Ильяны Нехла — это наш залог и наша гарантия.
— Я не собираюсь дезертировать. Но после завершения операции я хочу на три язуры уехать с Терпентина — до совершеннолетия Ильяны. — Сердце Йошико стучало как сумасшедшее, у нее даже закружилась голова.
— Отпуск от якки? — Moo-Кай подошла к женщине поближе. — Вы, вероятно, шутите, Йошико Нехла?
Йошико покачала головой:
— Я бы не рискнула шутить. Но в качестве ответной услуги я передам вам параметры орбит обоих пропавших ксенонских кораблей с ЦП. Вы наверняка помните, как активно их искали несколько язур назад. А я знаю, где они находятся.
Вот она и сказала это. В ее утверждении было немало неточностей, но глупо обращать на них внимание Моо-Кай.
— Тварь лжет! — в ярости воскликнул Зендир т'Гррт. — Она постоянно лжет!
— Она лжет и в то же время говорит правду, как это делают все люди, — прервала его Моо-Кай. — Просто нужно уметь определять, где ложь, а где правда. — Она все еще улыбалась. — Об этом мы еще поговорим, Зендир т'Гррт, когда вы вернетесь через одиннадцать тазур. Вы возьмете Йошико Нехла с собой и вернетесь вместе с ней, живой и здоровой.
Йошико и Зендир т'Гррт уже направились к выходу, когда старая женщина еще раз остановила их:
— До сих пор, Йошико Нехла, вы оказывали якки полезные услуги. Я умею ценить такую работу. — Ее улыбка внезапно превратилась в застывшую ледяную маску. — Но если мои расследования по поводу этих ксенонских кораблей покажут, что вы солгали, то вы узнаете, что мое понимание чести больше соответствует сплитскому, чем человеческому.
Пять тазур полета в полном одиночестве на борту такого тесного космолета, как «Ятаме», способствовали тому, чтобы нервы даже самого хладнокровного человека оказались на пределе. Но Йошико была рада, что ей не нужно ни с кем разговаривать, что никто не сможет увидеть ее в таком разбитом состоянии. Без таблеток ее одолевали уже почти забытые кошмары, стоило ей только сомкнуть глаза. В этих кошмарах снова и снова возвращался один и тот же сюжет: белый космический костюм, к которому быстро приближался мощный фосфоресцирующий цилиндр. Она кричала, кричала, но Кванья Нехла ее не слышала. Ноги Йошико пытались бежать, но что-то позади держало ее так крепко, что она не могла двинуться с места. И в тот момент, когда цилиндр оказывался совсем рядом с костюмом, за мембраной шлемофона Йошико отчетливо видела лицо матери. И на этом лице исполненная любви улыбка внезапно сменялась маской ужаса. Потом мембрана разлеталась на куски, кислород замерзал крупными хлопьями, а лицо Кваньи разбивалось на тысячи кусков. За нею стоял Пете Нехла, который все время спрашивал:
— Зачем ты это сделала? Почему ты не слушалась? Почему она должна была умереть? Почему?
На четвертую условную ночь после отлета со станции Терпентин, когда Йошико смогла наконец заснуть, жуткий кошмар прекратился. Вместо него Йошико теперь видела Ильяну. Они были вместе на Платиновом Шаре, на пляже Эбелон Вест. В воздухе мелькали чаицы, тихо плескалось море, веял легкий бриз.
— Не так уж плохо быть свободной, как тебе кажется? — спросила Ильяна.
Йошико наклонилась, зачерпнула горсть песка и со смехом бросила его в прибой.
— Конечно, неплохо, — ответила счастливая мама и с удивлением заметила, что ее собственный голос звучит, как голос ребенка. Это был очень оптимистичный сон.
Начиная с этой ночи Йошико впервые за долгое время ощутила пусть не очень сильную, но все же уверенность. Она с удовольствием приняла душ в тесной душевой кабине «Ятаме», тщательно высушила густые волосы и заплела их в косу. Потом она заказала кухонному автомату завтрак из запеченной таррамской капусты с яичницей-глазуньей, баньос с начинкой из сыра, ветчины из аргну и сала. Она поставила на поднос большой стакан сока ордано и стала осторожно пробираться к кокпиту через узкий, шириной чуть меньше метра, проход. Там она поставила все это на сиденье второго пилота. Балансируя с тарелкой таррамской капусты в левой руке, она взяла в другую руку вилку.