Гегебалий с уважением отступил в сторону.
— Да будет благословенна Трехмерность Ксаар! — произнес он нараспев, без признаков шепелявости.
Тебатиманскатт не мог удержаться от того, чтобы не изобразить один из типичных театральных жестов и не поблагодарить самыми напыщенными словами.
Последним «АП Весельчак» покинул Мартен Винтерс. Удивленно качая головой, он остановился рядом с Гегебалием:
— Ах, какая прелесть, еще один инопланетянин! Это ведь теладинец, я не ошибаюсь? Скажите, а где вы были девятьсот лет назад?
— Тшшш? Я уже не помню, — ответил озадаченный теладинец, который в свои двадцать шесть язур был лишь ненамного старше Мартена Винтерса.
Через сезуру все собрались вместе в столовой виллы Зера Альмана за круглым мраморным столом. Роботы на подвесных подошвах скользили взад и вперед, подавая исходящие паром блюда. Четыре человека, принявшие душ и сменившие одежду, и один теладинец уселись за стол, голодные и очень уставшие. Поэтому обед проходил почти в полном молчании, а из самого дальнего угла зала за ними наблюдал неподвижный Тебатиманскатт, наслаждавшийся новым просторным пристанищем. Довольно скоро все разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. После многих мазур им предстояла первая ночь в нормальных постелях с мягкими матрацами!
Один паранид отправился на улицу, где и простоял до утра под дождем, устремив взгляд в небо.
Дверь в комнату Ильяны бесшумно отворилась, но не успела она закрыться, как девочка проснулась. Какое-то время Ильяна лежала под одеялом не шевелясь, и смотрела на приглушенный ночной свет, падающий в комнату с улицы, пока не узнала силуэт матери. Йошико поднесла к губам указательный палец, и дочь кивнула, медленно приподнимаясь на постели. Когда дверь за Йошико закрылась, Ильяна приказала комнатному компьютеру прибавить света.
— Я так и знала, — сказала девочка.
— Что знала?
— Что ты явишься среди ночи и разбудишь меня. Я знала это весь вечер.
Йошико присела на краешке кровати рядом с дочерью и положила возле себя маленькую серую кожаную сумку. Она неуверенно улыбалась. Что-то было не так, и Ильяна это чувствовала. С того момента, когда они нашли друг друга десять тазур назад, она это чувствовала. Ильяна напряженно наблюдала за тем, как мама открывает маленькую сумочку и что-то из нее достает.
— Когда Таггерт показал мне это, я думала, что мне пришел конец.
Йошико повернула руку и медленно раскрыла ладонь. На ней лежал анк из отполированного нивидия, украшенный живым голубым драгоценным камнем.
— Мой… это же!.. — Не находя слов от радости, Ильяна взяла амулет и начала рассматривать, будто видела его в первый раз. Через несколько сезур вмонтированный микропроектор активировался, и в воздухе показалось изображение совсем маленькой Ильяны, Йошико и Эзры Керпа. — Ты нашла его на Терпентине?
— Мне дал его Таггерт. Он хотел таким образом убедить меня, что ты у него.
— Но ты же ему не поверила!
Это был даже не вопрос, а утверждение. Когда изображение исчезло, Ильяна снова надела цепочку на шею. Как же она была рада, что амулет нашелся!
— Мы избавились от него?
Правой рукой Йошико рисовала на одеяле какие-то фигуры. Она колебалась, прежде чем ответить.
— Я только что получила сообщение от Нину. Моо-Кай знает, что мы здесь. Без обещанного выкупа. Таггерт уже в пути. Вот так.
Эта новость должна была бы напугать Ильяну, но она только дернула плечом. За последнее время ей пришлось так много пережить, что запугать ее было уже не так легко. Она была рассержена, раздосадована, разочарована, но не испугана.
— И что теперь? Опять пускаться в бега? Снова через всю вселенную? А потом? Chikishto! Пропади оно все пропадом!
Ошеломленная такой бурной реакцией дочери, Йошико отшатнулась. С каких пор Ильяна начала чертыхаться? С каких пор она так откровенно волнуется? Может быть, она, мать, выбрала неверные слова? Йошико опустила голову, и пряди длинных волос, как вуалью, закрыли ее лицо. Чтобы она не могла найти слова для ответа — такое с ней случалось очень редко. Но резкий тон дочери заставил ее подыскивать подходящие случаю слова.
— И что, ты собираешься реветь? — уставилась на нее девочка. — Тебе не хватает твоих таблеток?
— Разве ты забыла, что без таблеток я — ничтожная, хладнокровная ведьма, которая никогда не плачет?
— Тогда посмотри на меня, мама!
Йошико отвела волосы с лица и взглянула прямо в глаза дочери. К своему удивлению, она увидела в глазах девочки улыбку.
— Ты же всегда называешь меня Йошико! С чего это вдруг «мама»? Откуда такие перемены?
— Потому что я невероятно зла на тебя! Ты думаешь, что вполне достаточно сказать мне правду: эй, Таггерт все еще идет по нашему следу, хи-хи? И думаешь, все в порядке? Но ничего не в порядке!
— Знаю.
— Я скиталась по всему Сообществу, едва уцелела при нападении на Мародер. Я стояла за стойкой бара у теладинца, мою подругу Сузон… ее… — Ильяна запнулась, проглотила комок в горле и продолжала, повысив голос: — Я была на Хеве, в МКЦК. И на Фиджи. На Фиджи!
— Знаю. — Йошико уже знала о приключениях Ильяны, знала, где та побывала, что она пережила. Знала и то, что на Фиджи девочка даже видела Силью Нехла, свою родную тетю. — Конечно, я это знаю, — еще раз сказала она. — И горжусь тобой.
— Вот как! А может быть, ты знаешь и то, сколько мне язур? Тебе кто-нибудь сказал об этом, мама? Мне девять с половиной язур. Что ты делала, когда тебе было девять с половиной? — Выражение лица Ильяны стало жестким, но она уже не могла остановиться. Йошико молчала, не находя слов. Такой она еще никогда Ильяну не видела. — Я давно знаю, что ты делала в моем возрасте. Я знаю все твои истории. Но я такого не хочу! Я не такая, как ты. И никогда, слышишь, никогда такой не стану!
— Да, к счастью.
— Я горы свернула, чтобы мы могли начать на Казуме новую, спокойную жизнь, с новыми именами, а что ты мне сказала? «Это невозможно, я же не умею собирать цветы!» Замечательно! — Ильяна вдруг замолчала, казалось, только теперь до нее дошли слова Йошико. — К счастью? Скажи-ка мне, мама, Йошико, а зачем ты вообще сюда прилетела? Ведь не только ради амулета? Ты хочешь сбежать вместе со мной, да?
— Может быть. Ты полетишь со мной?
— О Земля! — вздохнула Ильяна. — Конечно, да. Конечно, полечу. Кто-то же должен за тобой присматривать. Раз уж ты не позволяешь это делать Зеру Альману.
— Он тебе нравится?
— Пожалуй, он самый симпатичный парень из всех, кто за тобой когда-либо волочился, Йошико.
Йошико не могла не засмеяться. Услышать такое от собственной дочери удается не каждой матери!
— Ну, после Эзры их было не так уж и много.
Ильяна подтянула к себе одеяло, на котором сидела Йошико.
— Ну, парочка все же была, — сказала она лукаво. Постепенно она начала успокаиваться. — И все были бандитами!
Какую-то сезуру мать и дочь смотрели друг на друга, потом Йошико прыснула, обе, не сдержавшись, безудержно расхохотались и не могли остановиться несколько мизур.
— А знаешь, я ведь уже почти две мазуры не принимаю таблеток, — с трудом произнесла Йошико, вытирая рукавом выступившие на глазах слезы.
— Честно?
— Хай! Но есть кое-что, что я хотела бы принять.
— И что же это? — скептически уточнила Ильяна.
Йошико улыбнулась:
— У тебя с собой те идентификационные флаконы с МКЦК?
Ильяна резко села в постели. Ее лицо побледнело.
— Ты имеешь в виду?..
— Конечно, Габриелу Ванкершоу. А ты моя сестра Мерита. Моя маленькая сестра!
Ильяна торопливо вскочила с постели и вытащила флаконы с серебристой жидкостью, полученные в иммиграционном бюро на МКЦК. Дрожащей рукой она протянула матери флакон, на котором было выгравировано имя «Габриела Ванкершоу».