Шкодливо, как играют дети.
И мордочкой прильнув к траве,
Сушёной для лечебных целей,
Чихал и фыркал чередой,
Вздымая шерсть на хрупком теле.
Хозяйку вскоре разбудил,
Роняя со стола посуду,
А Ёшка охала, глядя,
Какой бардак царит повсюду.
Но, несмотря на хаос сей,
Котом устроенный с опаской,
Его ни капли не браня,
Бабуля отвечала лаской.
Котейка нежность оценил
И привязался всей душою,
Старушку крепко полюбил,
За ней чуть что летел стрелою.
Стал преданным, как будто пёс,
Буквально вился под ногами,
Однако шкодил целый день,
Соседи на него кричали.
«Ах, Ёшкин кот! Ах, озорник!
Он истоптал мне весь цветник!»
«Вот Ёшкин кот! Вот обормот!
Изрыл когтями огород!»
Котейка здесь, котейка тут
И на него везде орут,
И так тянулось целый год:
«Ах, Ёшкин кот»! «Ох, Ёшкин кот»!
Вот потянулись день за днём,
Пускай не все его любили,
Шпыняя бойко за грехи,
Но никогда его не били.
Бабуля гладила его
И вслух частенько повторяла:
«Расти, котейка, подрастай»,
И к сердцу нежно прижимала.
И красный кот, задрав свой хвост,
Старушки чувствуя заботу,
Скакал по улицам все дни,
Сполна используя свободу.
С детьми и взрослыми играл,
По всем дворам кочуя шустро,
С такой компанией, как он,
Поверьте, не бывало грустно.
Набегавшись, оголодав,
Котейка к дому направлялся,
Бабулечка его ждала:
«Ты где, родимый, днём скитался?»
С глазами полными любви
Хозяйке залезал на плечи,
Мурлыча громко невпопад,
Внимал её родные речи.
Залазил по ночам в подвал,
Чтоб грызунов ловить игриво,
Избавил от мышей свой дом,
Шагал с охоты горделиво.
А город Царевококшайск
Тихонько жил и разрастался.
Ленивых не было людей,
В нем каждый от души старался.
Добро и счастье в каждый дом
Входило исподволь, неспешно,
И только вскрики «Ёшкин кот!»
Звучали чаще и потешно.
Вины уж не было кота,
Все в жизни проще оказалось:
Так выражались мастера,
Когда хоть что не получалось.
Случись, сломалось что-нибудь,
Рвалось, пропало, потерялось,
Сейчас же фраза «Ёшкин кот!!!»
С досадным тоном раздавалась.
Вот год прошёл, и май настал
Ошеломительно прекрасный,
Вокруг красивая трава,
И солнца диск сияет ясный.
Кот стал шикарный и большой,
Красивый, смелый и вальяжный,
К себе притягивая взгляд,
Ходил задорный и отважный.
Горела шерсть живым огнём
В цветах оранжевых и красных,
Скрывали ловко коготки
Подушки лап его опасных.
Глаза зелёные сверкали,
Крутой подчёркивая нрав,
Он очень сильно выделялся
На фоне майских сочных трав.
Забыты шалости пустые,
Теперь он взрослый умный кот,
Собак когда-то опасался -
Теперь совсем наоборот.
Овда
Однажды ранним майским утром
Ведунья встала, торопясь,
Засуетилась, заходила,
Забыть чего-нибудь боясь.
Пришла пора, настало время,
И Ёшка позвала кота:
«Пырыс кис-кис, беги к хозяйке,
Йошкар пырыс, иди сюда.
Ждёт путь сегодня очень долгий,
Наиважнейшие дела,
Не будем долго мешкать, милый,
Уже я вещи собрала».
Взяв только минимум припасов
В свой старый серый узелок,
Готовясь к дальнему походу,
Шагнули вместе за порог.
Весь город спал, все было тихо,
Вдали от солнца брезжил свет,
На мягких лапах сонным шагом
Шли двое прямо на рассвет.
Шли долго по лесным тропинкам,
Пьянящей свежестью дыша,
Полями, полными цветенья,
Где радостно поёт душа.
И вот дошли к такому месту,
Где настораживало всё,
Деревья, изогнувшись криво,
Тянулись к небу тяжело.
Как будто силой закрутили,
Желая пакость совершить,
Всё своим видом говорило –
Не нужно дальше заходить.
Лес тёмный, мрачный, очень тихий,
Любому здесь не по себе,
Зудящий непонятный шёпот
Звучал ужасно в голове.
Нелепый леденящий голос
Бубнил, коверкая слова,
А от земли тяжёлой, мокрой
Тянулась зябко мерзлота.
Коряги, пни, гнилые ветки,
Иголки сосен, нет травы,
Лениво, вяло над грибницей
Нависли влажные пары.
Лесной пейзаж уныло-тёмный
Внушал апатию и страх,
В таких местах ходить лишь нужно
С молитвой светлой на устах.
Шептала Ёшка фразы тихо
На неизвестном языке,