– Йошуа, – промолвил Гидон, – ты старше нас, а сколько годов жизни ты позади оставил?
– Да, да, – подхватил Гилад, – не делай тайны из величия. Наставника многая лета – для нас, школяров, мудрости родник.
– Скажу непременно, – ответил с улыбкой Йошуа, вполне понимая благонамеренную хитрость учеников, – нечего мне скрывать, да и стыдиться, вроде, причины нет.
– Внемлем, учитель! – единым голосом промолвили Гидон и Гилад.
– Когда вождь наш, великий Моше вывел народ из Египта, мне шел сорок третий год от рождения. Время было густое, и за мало дней многое случилось, об этом – в другой раз, а только выйдя из рабства египетского, ужасно согрешили иудеи, Святую Землю оклеветав, и заслужили гнев Господень и сорок лет изгнания. Приятна память о былых невзгодах. Теперь, милостью Божьей, окончились наши странствия по пустыне, и вот мы с вами здесь, на берегу Иордана. Если соединить египетское мое прошлое с пустынным, то выйдет, что мне сейчас восемьдесят два года, не больше и не меньше.
– Как видно, преклонный возраст не усыпляет задор души! – воскликнул Гидон.
– Годы твои позади, а свершения – впереди! – добавил Гилад.
– Испытания не обойдут и молодых, – заметил недовольный неуклюжими комплиментами Йошуа и сделал недвусмысленный жест, – вот прикажет нам, старикам, Всевышний, и присоединим мы молодую поросль к племени Авраама. Потерпеть придется вам, уроженцы пустыни, там было не до того…
– О, скорей бы! – храбро заявил Гидон.
– И я тороплю этот час, – вскричал Гилад, – я боли не боюсь!
– Мы и старости не страшимся! – провозгласили оба вместе.
– Восемьдесят два – не старость! – решительно заявил Йошуа, – нам выпало жить на заре истории, и Господь пока еще не разуверился в людях, и не отдалил их от Себя. Самый светлый век – век нынешний. Провинности наши простосердечны и заслугами легко искупаемы. Согрешим, покаемся, и Бог простит, а если и накажет – то не отвернется, и редко-редко кому убавит от положенных ста двадцати. Но вот, было мне видение, будто тысячи лет спустя изощрится человек в мерзости и в небоязни Бога, и за это Он отнимет долголетие у своего двуногого творения, и праведникам – лицемерам на поверку – не сделает исключения, ибо живущий много успевает зла натворить немало. Потому говорю я вам, что существуем мы в счастливое время, и молод я, и слава дождется меня!
– Глубоки твои речи, учитель, – воскликнул Гидон, – но каков был путь, что привел тебя к сей мудрости?
– Зерна ее, должно быть, в Египте взошли, – сказал Гилад, – слыхали мы кое-что о годах юности твоей, но верим мы только первым устам. Приоткрой завесу.
– О египетском прошлом своем не стану распространяться много и не знаю, в чем заключалось действие его на думы мои. Рассказывали мне, что был я долгожданным дитем у матери с отцом, но только окреп я, как родители сплели корзину из прутьев, посадили меня в нее и пустили вплавь по Нилу.
– Зачем же желанного сыночка отправили на погибель? – изумился Гидон.
– Законный вопрос. Жаль, нет у меня ответа. А потом вот что случилось. Плетенку эту проглотила огромная рыба. Выловили ее рыбаки и принесли завидный трофей на кухню к фараону. Повар распорол брюхо незадачливой обитательнице вод и обнаружил корзину с живым младенцем, то бишь со мною. Монарх приказал воспитать дитя достойно. Так и поступили царедворцы. Взрослея, я обнаружил способности ума и духа незаурядные, и по прошествии нескольких лет определил мне фараон почетную должность придворного палача. Раз провинился некий иудей перед верховным правителем, и я отрубил голову беззаконнику. Блажен неведающий, но недолог мир души его. Нашлись злые языки и с радостью донесли мне, что казненным был мой отец. Оглушенный горем, я скрылся из царского дворца. Прошло немного времени, и Моше вывел иудеев из рабства египетского, и я был среди народа. А что происходило дальше – вам, юноши, хорошо известно.
– А отчего дали тебе прозвище “сын рыбы”, то бишь Йошуа бин Нун? – спросил дотошный Гилад, – разве отца твоего звали так?
– Не знаю имени родителя моего. Нашли меня в рыбном чреве, а на тамошнем наречии всякую рыбу называют “нун”. Может, потому и прозвали меня сыном рыбы. Много неразгаданных загадок в прошлом моем. Будущие толкователи сыщут истину. А теперь, друзья, возвращайтесь-ка в шатер учения, да затвердите получше сегодняшний наш урок, а меня оставьте наедине с моими думами.