- Терия,- стена, скрывающая до сих пор дух земли и Иузу, растворилась и, обратившись в колья, насадила на себя ещё несколько неудачно прыгнувших к ним слуг.
Гидеон не прекращая битвы глянул на растянувшегося на земле вождя:
- В город- рявкнул он и, вытянув руку, открыл перед ним портал. Зверь еле поднявшись рухнул в него и пространство закрылось.
Гидеон дал себе секундную передышку, вспарив высоко в воздух. Осталось 6 прислужников.
- Начнем!- и он снова кинулся вниз. Взлетало копье, с рук срывалось пламя, воздух заворачивал слуг в вихри и резко бил о землю. Духи то растворялись в Гидеоне, то по призыву вырывались из него, нанося очередной болезненный удар противнику. Вот пал один, ещё один, ещё. А Гидеон все метался между ними на огромных скоростях, умело управляя своими помощниками, то разветвляя атаку, то соединяясь с ними в единый удар. Наконец последний слуга пал. Один взмах копья и дырявое горло заставило замолчать измученного зверя навсегда.
Гидеон закинул дымящееся оружие в захваты за спиной и выпрямился. Он осмотрел поле боя, устало выдохнул, но тут же резко взмыл в воздух и ринулся за стену. Аида уже излечила Иузу и тот прятал свои огромные синие глаза.
- Тебе нечего стыдиться- только и сказал Гидеон проходя мимо. Зверь виновато заскулил. Аида удивлённо вскинула брови, увидев подобное:
- Он считает себя недостаточно сильным?
- Если бы он был здесь один, вы бы все были мертвы, а город горел! - Гидеон сказал это спокойно, а Аиду передёрнуло.
- А ты не должна была лезть!
- Иуза, кровью истекал- закричала обиженная девушка, в ответ на его повышенный тон.
- Я бы не дал ему умереть! - рявкнул Гидеон.- Слуги всегда сначала убивают наиболее опасную цель. А кто больше, чем целитель может им помешать? Они бы почуяли тебя, снесли ворота и уже некого было спасать!
- Я не знала этого!- Аида растерянно озарилась по сторонам в поисках поддержки, но все стояли потупив глаза в пол. Гидеон приблизился к ней и гневно изрек:
- Дело не в том, что ты не знала. Дело в том, что ты не веришь мне! А ведь это не я тебя призвал! - глаза Гидеона смотрели так разочарованно, что сердце Аиды сжалось в комок. Разочаровала? Она его разочаровала? Почему же так больно. Аида схватилась за кулон под рубашкой, не понимая, отчего же сердце так стучит. Гидеон вздохнул:
- Имя?
Девушка вопросительно глянула на него.
- Как ты нарекла его? - он кивнул в сторону виновато сгорбившегося зверя, -я чую, что он повязан.
- Иуза.
Гидеон развернулся к ещё больше потупившемуся псу:
- Ко мне! - тот мгновенно подчинился и опустил могучую голову к плечу Гидеона. Воин положил ладонь на морду Иузы и тихо заговорил:
- Больше не смотри назад, ибо там буду я!
Зверь кивнул:
- Я приду по первому зову темный хозяин!
Гидеон удовлетворенно прикрыл глаза.
Он воспорил над городом:
- Доведите дело до конца! Игнис- стена!Каэли- купол!Терия- земляные оковы и кладезь ресурсов. Аквал помоги Каэли!- при каждом новом приказе дух являлся миру и часть брони исчезала с тела Гидеона, пока и вовсе не исчезла вся. К воину вернулся его обычный вид, а с ним и черные бездонные глаза.
Огненный дух впитался в стену, и та начала плавиться и меняться, мириадами разных переливов замерцало небо. Земля снова начала дрожать, создавая огромный ров периметру города, что сразу заливался чистой прозрачной, как слеза, водой.
- Отныне, - загрохотал в небе Гидеон и все испуганно подняли головы,- имя этому городу Зовущий. Ибо только вы и ваша кровь смогут теперь попасть сюда и жить здесь. Не будет больше дверей, только ваша душа будет открывать врата! По первому вашему зову город распахнет свои объятия, и никто не сможет больше вам- при этом он взглянул на Аиду- навредить.
И он исчез в небесах. А все стояли потрясенные и пытались понять, что произошло. Особенно Аида.
Гидеон не появлялся несколько дней. Но все это время в небе подобно светилу виднелся его темный силуэт, а за это время стена изменилась, земля перекроилась и даже небо стало голубее.
Все эти дни горожане вели себя крайне тихо, хоть Гидеона и не было видно, но парящий силуэт в небе не позволял забыть о нем. Однако это был не страх, нет, гунры в полноте своих чувств благоговели перед своим богом и не смели ни коим образом рассердить его. Пусть он и парил в небесах, но проходя под этим местом они низко склоняли головы, а прикладывая ладонь ребром ко лбу шептали что-то в его честь.