Подобные прозрачные намеки, казалось бы, требовали хоть какого-то вмешательства партийных высших инстанций. Однако Гитлер уже в то время был верен своему принципу формирования структуры власти с учетом поощрения борьбы компетенций. Он хранил возвышенное молчание, в то время как усиливался конфликт между недавними союзниками. Конфликт, выразившийся, в частности, в том, что Геббельс стал выпускать газету Der Angriff, старательно игнорируя имевшуюся Berliner Arbeiter Zeitung, под редакцией О. Штрассера. Да и зачем было вмешиваться: Геббельс по мере сил осторожно ослаблял позиции Штрассера, при этом отлично выполняя свои обязанности гауляйтера.
Может показаться странным, что в рамках партии не проводилось первоначально каких-то более решительных мероприятий, направленных на ликвидацию штрассеровских сторонников. На самом деле ничего странного и нелогичного в этом не было. Представая в красных городах социалистом, Гитлер добивался тем самым роста популярности в среде рабочих. Достаточно интересное тому подтверждение можно найти в воспоминаниях Альберта Шпеера[22], в частности, в его высказываниях по поводу выборов в рейхстаг, проходивших в 1930 году:
«14 Сентября состоялись выборы в рейхстаг, которые только потому и запомнились мне, что их результат крайне взволновал моего отца. Национал-социалистическая рабочая партия Германии получила в рейхстаге 107 мест и неожиданно стала главной темой политических дискуссий. Этот непредвиденный успех на выборах вызвал у моего отца самые мрачные предчувствия, которые прежде всего были направлены против социалистических тенденций партии, недаром его уже раньше тревожила сила социал-демократов и коммунистов»[23]. Получается, что для обывателя достаточно просто было поставить знак равенства между национал-социалистами и коммунистами. Задачей партии и, в частности, Геббельса стало изменить знак равно на знак больше, показав дополнительные возможности НСДАП.
Гауляйтер Берлина взялся за эту работу с необыкновенным рвением. Он интуитивно понимал, что индивидуум и толпа – это совершенно разные существа. Берлинец образован, рассудочен, скептичен. Ему сложно принять что бы то ни было на веру. Толпа совсем иная. Ее характеризуют такие свойства, как «импульсивность, раздражительность, неспособность обдумывать, отсутствие рассуждения и критики, преувеличенная чувствительность»[24]. Чьим вниманием завладеть легче? Конечно, толпы! А раз так, то все методы пропаганды должны выстраиваться именно с учетом подобной направленности. Не следует опасаться, что они окажутся слишком грубы и примитивны. Те, кого они будут поначалу шокировать, проникнутся ими, следуя за большинством.
«В толпе идеи, чувства, эмоции, верования – все получает такую же могущественную силу заразы, какой обладают некоторые микробы. Это явление вполне естественное, и его можно наблюдать даже у животных, когда они находятся в стаде. Паника, например, или какое-нибудь беспорядочное движение нескольких баранов быстро распространяется на целое стадо. В толпе все эмоции так же точно быстро становятся заразительными, чем и объясняется мгновенное распространение паники. Умственные расстройства, например безумие, также обладают заразительностью»[25]. И Гитлер, и Геббельс не занимались теоретическими изысканиями. Им это было не нужно. Методику превращения общества в толпу и управления ею они осваивали на практике, быстро и успешно. То, как следует действовать в каждый конкретный момент, им безошибочно подсказывала интуиция.
Толпа любит зрелищность – что ж, она получит ее. Что может быть выразительнее, чем шествие национал-социалистов со знаменами в руках через коммунистические кварталы Берлина? Толпа любит демонстрацию силы? Будет и это. На одном из митингов коммунисты вынуждены были спешно ретироваться, несмотря на численное превосходство, поскольку их оппоненты из НСДАП использовали в качестве аргументов бутылки, стулья и пивные кружки. Интеллигентные берлинцы ужаснулись, но «большой берлинец»[26], созданный воображением Геббельса, отреагировал совсем иначе.
Через несколько дней после этого случая численность партии выросла на 2600 человек[27]. Гауляйтер понял, что он на правильном пути. Его действия становились все более агрессивными и нарушающими закон. Наконец отреагировала берлинская полиция. Деятельность местного отделения НСДАП оказалась под запретом на 11 месяцев. Однако Геббельс не был бы Геббельсом, не найди он обходные пути. В Берлине стали вдруг появляться самые странные общества, как то: «Клуб хранения лишних денег», «Общество любителей игры в шар», «Клуб любителей плавания при высокой волне», «У тихого озера», «Чудесный желудь», «Перелетные птицы 27-го года». Нет нужды говорить, что за каждым названием скрывалось несанкционированное объединение членов НСДАП. Официальный запрет на деятельность партии несколько обеднил жизнь Геббельса-оратора, но оказался только на руку Геббельсу-публицисту. Был проведен целый ряд мероприятий, призванных выставить гонителей НСДАП в самом черном цвете. В частности, заместитель начальника берлинской полиции Вайсс, проявивший излишнее, по мнению Геббельса, служебное рвение, надолго привлек к себе самое пристальное внимание гауляйтера. Со страниц Der Angriff не сходили язвительные статьи в адрес того, кого сам автор, представляя чудовищем, считал, в сущности, «безвредным идиотом»[28]. За оскорбления Геббельс был приговорен к трем неделям тюремного заключения. Впрочем, отсидеть их не довелось.
22
Альберт Шпеер (1906–1981) – известный деятель Третьего рейха, руководитель военной промышленности в 1942–1945 гг. Был осужден Нюрнбергским трибуналом.
28