Делегаты были очень торжественно встречены на границе, поездка от Варшавы до Петербурга, пребывание в тогдашней русской столице и Москве сопровождались многочисленными банкетами, осмотром разнообразных достопримечательностей отдельных городов.
Поездка была для Манеса несколько утомительной, но в то же время и интересной,- недаром он испросил позволения остаться еще на некоторое время в Москве, после того как съезд уже закончился и его участники разъехались.
В Петербурге Манес знакомился с художественными сокровищами Эрмитажа, посещал Академию художеств, Публичную библиотеку, Мариинский театр. Однако наиболее яркое впечатление на мастера оказала Москва с ее древнерусской архитектурой, старинными монастырями и церквами, ансамблем Троице-Сергиевой лавры в Загорске, где художник провел много времени, зарисовывая образцы русской народной одежды, наблюдая русские народные типы, изучая древнюю архитектуру.
К сожалению, альбомы с многочисленными зарисовками, сделанными во время пребывания в России, на обратном пути были им потеряны. Сохранилось лишь три наброска с деталями построек русской архитектуры. По возвращении на родину болезнь Манеса прогрессировала, ему уже не удалось создать работ, обобщающих его впечатления от поездки в Россию.
Друзья Манеса, в частности его приятель и покровитель Ланна, сестра - художница Амалия Манес отправляют Йозефа в 1870 году в Италию, надеясь, что благодатный итальянский климат восстановит угасающее здоровье мастера. Действительно, Рим на время возродил силы Манеса. Чудесные памятники великого города произвели колоссальное впечатление на художника. Сохранились живописный этюд римских руин, письма Манеса с восхищенно-восторженными отзывами о монументальных росписях великих художников итальянского Возрождения, особенно о «Страшном суде» Сикстинской капеллы Микельанджело. Однако это были уже самые последние впечатления художника. Сестра Манеса, горячо любившая своего брата, привезла его из Италии совсем больным. Дни художника были сочтены. Он скончался у себя на родине в 1871 году, в возрасте пятидесяти одного года.
Жизнь художника была полна труда, постоянной борьбы за существование, редких успехов и большие разочарований. Лишь близкие друзья Манеса и современная ему передовая художественная интеллигенция достойно оценили творчество мастера при жизни. Они хорошо понимали, что Манес вместе с лучшими учеными, историками, писателями и поэтами своего времени служил делу возрождения национального чешского искусства.
Его творчество пробуждало патриотические чувства, любовь к национальной истории, национальным обычаям и преданиям, к родной земле и ее людям. Поэтической героизацией чехов и словаков пронизаны многочисленные рисунки, иллюстрации и монументальные работы мастера. В его портретах впервые в истории чешского искусства XIX века так широко, разнообразно и правдиво были представлены различные образы современников. В его пейзажах природа Чехии впервые открылась зрителям во всем ее правдивом очаровании.
Пейзаж и люди, крестьяне различных чешских земель, герои древних преданий отражены в работах Манеса столь характерными и типичными, что их часто воспринимают через образы, прошедшие сквозь творческую призму мастера. Недаром в стране так
Популярен эпитет «манесовский»: манесовский женский тип, манесовская лиричность и т. п.
Не прошло и двух десятилетий после смерти художника, как творчество его было оценено по достоинству. В 1880 году была организована первая большая посмертная выставка произведений мастера, широко ознакомившая публику с его работами. В 1887 году было создано художественное объединение, названное именем Манеса. В своей декларации мастера, объединившиеся в обществе, писали: «Почитаем Манеса за мастера столь выдающегося, столь всестороннего и глубоко от природы одаренного, что не колеблясь причисляем его к самым лучшим художникам нашего времени. Мы считаем Манеса основателем национального чешского искусства, который гениальным прозрением сумел определить не только его главные черты, но и оставить нам совершенные образцы почти во всех областях».
Воздействие Манеса на развитие чешского искусства было очень сильным и бесспорным. Второй после Манеса крупнейший чешский художник XIX - начала XX века Микулаш Алеш сознательно избрал программой своего творчества развитие манесовских традиций. «Иду дорогой Манеса»,- писал он. По тому же пути следует старейший художник современной Чехословакии Макс Швабинский, работы которого являются как бы звеном, соединяющим реалистическое художественное наследие Чехии XIX века с искусством сегодняшнего дня. На большом портрете-гравюре с изображением Манеса Швабинский подписал: «В честь и славу живописца Йозефа Манеса, лауреата чешского народа вырезал этот лист на дереве в 1917 году преданный ему мастер…»