Магловский громкоговоритель неразборчиво зашипел. Барти не сумел разобрать ни слова, но фраза, судя по всему, была очень короткой.
А вот рокот с другого конца тоннеля он услышал очень отчетливо.
Морвен оглянулся на свет фар, резко вскинул руки, разводя между ними сияющий росчерк неуязвимого барьера — магического щита, пробить который не могло ни одно заклинание, кроме Смертельного заклятия. Он не умел летать без метлы, как Темный лорд, чтобы успеть подняться на платформу. Впрочем, с неуязвимым барьером нужды в этом не было.
За свистом несущегося мимо поезда Барти услышал ровным счетом ничего. В глазах потемнело на пару секунд от резкого магического выплеска, и только.
Когда поезд проехал, о Морвене Медоузе осталось очень мало напоминаний.
— Соблюдайте дистанцию от края платформы, — вполголоса сказал Том Риддл.
Барти посмотрел на него. Темный лорд выглядел очень, очень уставшим. Признаться честно, Барти не думал, что он сам сейчас выглядит намного лучше — возможно, даже хуже, потому что крововосстанавливающее зелье все же не творило чудес.
— Как? — только и сумел выговорить Барти. — Ведь… чары неуязвимого барьера…
— Как мы видим, поезд они не убедили, — пожал плечами Риддл. — Во времена, когда эти чары изобретал Мерлин или черт знает кто другой, маглы еще не придумали метро с многотонными поездами, несущимися со скоростью тридцать миль в час. Думаю, Медоуза раскатало отсюда и до Уэст-Фулхэма.
— Но чары неуязвимого барьера!
Темный лорд посмотрел на него с некоторой безнадежностью. Он даже не стал отвечать, и Барти принял это за ненавязчивый совет выбросить из головы то, что для чистокровного волшебника казалось абсолютно незыблемой истиной, и никогда больше не доверять ничему, созданному маглами.
— Невероятно глупая смерть, — сказал Том Риддл, когда они вышли со станции. — Признаться, все сегодняшние смерти были невероятно глупыми, но Стаггарт это заслужил, а гибель Морвена была просто идиотской. К тому же, весь ритуал инферналов придется готовить заново. Впрочем, одно хорошо: после армии мертвецов, оскверненного Бромптона и Адского пламени прямо посреди Фулхэма никто больше не захочет тянуть с окончанием войны.
Он смерил Барти внимательным взглядом.
— Завтра ты будешь нужен в Министерстве. Ты достаточно хорошо знаешь целительную магию, чтобы восстановить силы к этому моменту? Ордену известно, что Стаггарт собирался сдать им крупный улов, хоть сам Стаггарт и не знал имен. Если твою причастность заподозрят, тебе останется только устроить самосожжение, как этому идиоту Кромби.
— Разумеется, милорд. — Барти не был уверен, что он сможет восстановить силы полностью, но он отлично знал, как исцелить шрамы после ритуала крови. По счастью, сегодня обошлось без Непростительных; те бы просадили ему весь резерв до нуля.
— Хорошо. Дай мне знать, когда будут новости из Министерства, — кивнул ему Риддл и исчез с негромким хлопком. Завеса антиаппарационного барьера осталась в паре шагов позади; Барти в который по счету раз за сегодня обновил маскировочные чары и аппарировал домой.
Пожалуй, кое в чем он был согласен с Темным лордом безоговорочно: да ну нахрен такие развлечения.
***
В протоколе значилось, что заклятие Адского пламени, предположительно, сотворенное аврором Кромби, уничтожило всех инферналов в районе кладбища Бромптон, но также привело и к смерти аврора Медоуза, пытавшегося скрыться от Адского пламени в тоннеле метро. Двое Пожирателей смерти, мертвы и опознаны, в их числе Мадусанда Нимири и агент аврората Уильям Стаггарт; двое остались неизвестными при помощи маскировочных чар. Согласно проведенной магической экспертизе, у Пожирателей был доступ к артефакту девятого уровня, и один из них успешно использовал ритуал крови, воззвав к родовой магии, что указывало на принадлежность преступника к одному из Древнейших Домов.
Барти подписал протокол. Из Священных Двадцати Восьми Дом Краучей был одним из последних, что попали бы под подозрение; он надеялся только, что Август сумеет избежать грядущих проверок в Отделе тайн.
— Почему так долго? — резко спросил Крауч-старший, заглянув в кабинет. Протокол, взлетев со стола, опустился ему в руки.
— Экспертиза, — коротко ответил Барти. Он заговорил на греческом — в разговоре между двумя Краучами магические шифры вроде парселтанга были ни к чему; встретить человека, понимающего греческий, в Министерстве магии было трудно. — Похоже на утечку на девятом уровне. Один из Пожирателей был из Древнейшего Дома, воспользовался ритуалом крови.
Резкие морщины на лице отца стали отчетливей.
— Составь письма заместителю Министра, заставь Фрэнка и Доркас их подписать. Заручись ее словом, что она поддержит нас на заседании. — Он развернулся, собираясь уйти. Барти окликнул его уже у дверей:
— Нам не дадут разрешение на необоснованный арест наследников Древнейших Домов. На что именно подписывается Доркас?
Отец оглянулся.
— Министр готов рассмотреть предложение усилить охрану в Азкабане, — сухо сказал он. — Если нам запрещают разыскивать преступников до того, как они попадутся, придется сделать так, чтобы попавшиеся стали уроком для всех, кто еще на свободе.
— Насколько будет увеличено число дементоров?
Уже сейчас допрос заключенных, что провели в Азкабане месяц, был проблематичен: допрашивать безумцев было трудно. С усиленной охраной допрашивать стало бы практически некого, потому что через месяц большинство заключенных уже были бы мертвы. Барти знал об этом потому, что допросы проводились обычно после того, как преступник побывал рядом с дементорами — так было гораздо проще.
Конечно, если бюрократия не задерживала процесс слишком надолго.
— Вдвое, — ответил Крауч-старший и вышел из кабинета.
Барти посмотрел на пустой пергамент с уже проставленной печатью, ожидающий его на столе. Он не был уверен, что в Азкабане на данный момент хватало узников, чтобы увеличить число дементоров вдвое. Если отец считал, что аврорат, Орден Феникса и Министр поддержат предложение усилить охрану, это могло значить только то, что скоро им придется сажать в Азкабан всех, кто хоть как-то причастен к деятельности сторонников Темного лорда. Срок — пожизненное заключение полагалось только Пожирателям смерти и лишь изредка посредникам — перестанет иметь всякое значение.
До его конца все равно доживет около десятой доли, а то и меньше.
Он взял в руки перо и безупречно ровно вывел первую строку официального обращения к заместителю Министра Минчума.
Новости об Азкабане Темного лорда интересовали мало. Он смешливо фыркнул с едва заметной долей презрения, но и только; Барти вопросительно взглянул на него — поводов для смеха он не замечал.
— Авроры, творящие неконтролируемые Темнейшие заклятия. Кандидат в Министры, воплощающий в жизнь доктрину страха. А я признан национальным преступником всего лишь за то, что убиваю глупцов, которые мне досаждают, и желаю заниматься изучением магии без идиотских запретов людей, боящихся Темных искусств и не боящихся скоростных поездов. — Риддл покачал головой. — Хорошая работа, Барти. Особенно с ритуалом крови. Многие чистокровные волшебники даже не подозревают, какая любопытная область магии им доступна.
Барти начинало казаться, что он непозволительно охотно ожидает похвалы от этого человека.
— Благодарю, милорд. Впрочем, учитывая, что вы — змееуст и Наследник Слизерина, я думаю, я буду прав, если скажу, что вы можете научить меня еще нескольким ритуалам крови, с которыми не знакомят наследников Дома Краучей?
Темный лорд улыбнулся своей привычной тонкой полуулыбкой.
— Родовая магия крайне капризна, когда речь заходит о чистоте крови. Боюсь, в этом вопросе я не в силах тебе помочь. Я бы предложил тебе предъявить претензии моему магловскому отцу, но, боюсь, он не в состоянии тебе ответить с тех самых пор, как мы встретились в мои шестнадцать.