Питер затрясся сильнее и вновь застонал, в порыве несильно прикусив выпирающую косточку на плече Тони. Он столько лет фантазировал ночами о подобном, что сейчас ему не совсем верилось в происходящее. Неужели это реально? Неужели Тони с ним?
— Тони, — как-то жалобно позвал Питер.
— Да, мой хороший? — дрожащим голосом отозвал тот, двигая рукой по их членам быстрее.
— Todavia te quiero (Я всё ещё тебя люблю), — признался Паркер и спрятал своё лицо в сгибе шеи любовника, но так и не услышал признания в ответ.
Тони хотел подмять тело Питера под себя, но сегодня координация приказала ему жить долго и счастливо, поэтому они снова упали, но теперь с дивана на мягкий декоративный коврик у камина. Всё-таки Старк оказался верхом на Паркере и одним движением руки стащил с него трусы, а рот заткнул поцелуем. Покрепче стиснув бёдра Питера руками, он заставил его сжать ноги теснее, тот даже не понимал, чего от него хотят, но инстинктивно слушался, плавясь под настойчивыми поцелуями Старка.
Спустив с себя трусы до колен, Тони ввёл свой член в узкую щель между бёдер Питера прямо под его яичками и застонал, шепча тихие ругательства. Брови Паркера в удивлении поползли вверх, но он лишь сильнее напряг мышцы на ногах, сдавливая член Тони между ними.
— Какой сообразительный, — довольно похвалил Старк, в благодарность взяв член Питера в руку и начав медленно его дрочить. Это было неудобно и неловко, но оттого лишь горячее. Тело Тони бессвязно елозило по телу Питера, чтобы влажный от смазки член скользил между гладких стройных ног, эти движения не совпадали с темпом руки Тони, из-за чего член Питера постоянно выскальзывал из его руки. Они то и дело сбивались с ритма, разочарованно стонали и начинали заново, покрываясь крупными каплями пота из-за близости языков пламени в камине.
Тони ощущал неистовый жар каждой клеточкой тела, уверенный, что причина вовсе не в огне, а в Питере, который стонал, неумело подавался навстречу и несдержанно царапал короткими ногтями его плечи. Неожиданно прошлый образ Паркера, что часто являлся Тони, когда тот был на грани того, чтобы поддастся влечению, испарился вместе с каплями пота на их коже. Остался только нынешний Питер: взрослый, умный, обаятельный и привлекательный. Питер, который сочетал в себе огромнейшее количество тех качеств, что Тони так любил в людях. Питер, который затмил собою луну и солнце, который не покидал его мыслей и глубоко пустил свои корни в сердце. Так глубоко, что не вырвать и не искоренить. Даже если Тони очень постарается, даже если зальёт все бетоном или закатает асфальтом, росток чувств всё равно пробьётся и расцветёт. Проклятье.
Накрыв тонкие и раскрасневшиеся губы поцелуем, Тони толкнулся ещё несколько раз между липких из-за его же смазки бёдер и кончил, едва не застонав на испанском о любви. Господи Иисусе, да что же с ним такое?! Оглушённый оргазмом Старк медленно сполз вниз ленивыми поцелуями по рельефному телу Питера, пока не накрыл его член своим ртом и не довёл до разрядки, всего лишь несколько раз скользнув губами вверх и вниз по стволу.
— Т-Тони, — заикнувшись, простонал Паркер, содрогаясь в оргазме и глядя, как его сперма скатывалась с пухлых губ Тони по подбородку. Тот вытер её тыльной стороной ладони и с блаженной улыбкой упал рядом с ним на мягкий ковёр.
Они вместе уставились в потолок, наблюдая за мелькающими на нём тенями. Сил говорить или двигаться не было, поэтому Тони и Питер пролежали без движения минут десять, пока второй не заговорил первым:
— Это было…
— Спонтанно? — перебил Старк.
— Ну, да, но нет.
— Нелепо? — хохотнул Тони, потирая шишку на лбу и припоминая оба их падения и его чудом не сгоревшие в камине джинсы.
— Да нет же, — рассмеялся в ответ Питер и повернулся на бок, лицом к Тони. — Это было классно, несмотря на всю абсурдность, неловкость и спонтанность, это было потрясающе, — и он прикусил нижнюю губу.
— Говоришь так, потому что сравнить не с кем? — Тони тоже повернулся на бок, подложив под голову руку и открыто любуясь раскрасневшимся лицом напротив.
— Говорю так, потому что не собираюсь ни с кем тебя сравнивать, — вполне серьёзно произнёс Паркер, отчего у Старка даже дыхание спёрло, но он всё же давил из себя свои нелепые шуточки.
— Очередная клятва? Вроде как, клянёшься мне в вечной верности?
— Вроде как, клянусь, что так просто ты от меня не избавишься, Тони…
— Питер, я ведь уезжаю в Кембридж, — вздохнул Старк, коснувшись плеча Питера. Да, он осознал, что по уши втрескался в этого парнишку, но это не значит, что он откажется ото всех своих планов в сию же минуту и останется с ним в Нью-Йорке. Над этим всем ещё нужно подумать.
— Всё хотел сказать тебе первому, — хитро и довольно заулыбался Паркер, которого вовсе не покоробили слова Тони, будто он знал, что тот будет говорить наперёд. — Я подавал документы в местный университет из-за своей семьи, но всегда мечтал учиться в МТИ, как и ты, поэтому я сделал это втайне от Стива, даже почтовый адрес указал Неда, а не свой.
— Боже, Пит, ты… — начал догадываться Тони.
— Да, Тони, меня приняли в МТИ! На полную стипендию, — на радостях выпалил Паркер, ведь буквально накануне Нед позвонил ему, сказав, что пришло письмо из Кембриджа.
— Сумасшедший, — ласково пробормотал Тони, рассмеялся и притянул Питера ближе, чтобы невесомо поцеловать в уголок губ. — Умеешь же ты держать свои клятвы, — шёпотом добавил он, глядя в карие глаза, что буквально светились неконтролируемым счастьем. Тони не верилось, что он мог быть причиной этого счастья, и ему отчаянно хотелось не напортачить, потому что Питер заслуживал всего только самого лучшего.
— Знаю, — на мгновение на лице Питера мелькнуло смущение, и он придвинулся к Тони так близко, что кончики их носов соединились. — А ты, Тони, ни в чём не хочешь мне…
— О, дьявол, Питер, я никогда не смогу говорить так красиво, как это делаешь ты, даже если на испанском, — тихо рассмеялся Тони, но вдруг перестал: — Хотя мне хотелось бы одним лишь словом выразить, как сильно я тебя… — он замолчал, неожиданно вспомнив песню, под которую они с Питером танцевали всего пару часов назад. Ладно, Тони никогда не сможет стать таким романтиком, как его новоявленный парень, но он готов ради него попытаться. Он готов ради него на всё.
— Ты меня.?
— Eres mi juramento, Peter, mi credo. Eres por quien yo moriría (Ты — моя клятва, Питер, моё кредо. Ты тот, ради кого я умру), — признался Тони, хоть и не в точности процитировав песню. К чёрту её, ведь он впервые признавался кому-то в любви и, возможно, впервые по-настоящему любил. — Te amo (Я люблю тебя), — и он поцеловал Питера, пока у того глаза из орбит не вылезли.
Думал ли Тони пять лет назад, что Питер сдержит клятву, которую тот принёс ему будучи ещё ребёнком? Клятву любить его так сильно, что никто другой сильнее полюбить не сможет. Нет, конечно же, он не думал. А надеялся ли Питер, что через пять лет на его чувства ответят взаимностью? Такой взаимностью, о которой страшно было даже просто начать мечтать, так глубоко было разочарование из-за её несбыточности. Нет, конечно же, он не надеялся. Они лежали на полу голышом, целовались и крепко обнимали друг друга, вновь не догадываясь и не загадывая, а что же их ждёт, скажем, ещё лет через пять. Но однако ещё через пять лет, а потом через двадцать пять и даже больше, они оба узнают, что клятвы умеет держать не только Питер…