Пробегаю через гостиную в кухню. Ещё не зайдя на кухню, слышу, как Дениз, вызвавшаяся помочь мне, громко ругается, склонившись над раковиной.
— Всё хорошо? — спрашиваю, видя, что она чистит для меня картофель.
— О да, картошки такие скользкие, — она смеётся. Считаю, что четыре куска хлеба будет достаточно для Найла. Он стал есть меньше, чем обычно, но я надеюсь, что его любимые тосты помогут ему. — Спящая красавица наконец-то проснулась? — она снова посмеивается, вся их семья, как правило, всегда улыбается и смеётся, за что я люблю их.
— Да, он слишком медленный сегодня, — достаю готовые тосты и поливаю их небольшим количеством мёда.
— Знаешь, я так и не сказала этого, но я очень рада, что ты и Найл наконец-то вместе. Я переживала за ваши отношения с тех пор, как встретила тебя, — мысль об этом заставляет меня улыбнуться.
— Ну, спасибо, — не знаю, что сказать на её небольшое признание.
— Лучше отнеси Найлу тосты, пока они тёплые. Мы все знаем, как эта примадонна любит тёплую пищу, — она отвлекается от чистки картофеля, жестами указывая мне на лестницу.
— Очень верно, — посмеиваюсь и отворачиваюсь, аккуратно взяв в руки четыре кусочка хлеба в тарелке и стакан шоколадного молока.
« — Эрика, познакомься со всеми! — мои глаза увеличиваются в размерах, и я вытираю руки об рубашку. Познакомиться со всеми? Я только что закончила уборку в ванной, поэтому смотрю в зеркало. Святое дерьмо. Я выгляжу, мягко говоря, ужасно, причёска растрепалась, губы потрескались, рубашка мокрая от брызг. Пусть идёт в задницу со своим знакомством. — Эрика! — Найл снова кричит.
Я закатываю глаза и стараюсь изо всех сил быстро поправить причёску, мне нужен лак для волос, чтобы мои волосы перестали виться, но, конечно, это гостевая ванная комната и здесь нет лака.
— Эрика! — он снова зовёт меня.
— Ладно-ладно, я не глухая! — кричу в ответ. Уже знаю, что это не очень хорошее первое впечатление, но, Иисус, я не хочу. Делаю глубокий вдох и поправляю свою рубашку, эта нервная привычка, которая давно появилась у меня. Я выхожу в спальню, затем в коридор, замечая, что все собрались в столовой.
— Эрика! — Найл так рад, что его брат и отец приехали, что жестом подзывает меня к себе. Конечно, я выгляжу ужасно, но надеюсь, что мои чёрные леггинсы и джинсовая рубашка выглядят получше. — Ребята, это Эрика, моя домработница, — они кивают мне, приобнимая по очереди, узнав моё имя. — Эрика, это Грег, мой брат, и мой папа Бобби, — я улыбаюсь. Они все похожи друг на друга внешне.
— О, а это моя прекрасная девушка Дениз, — Грег жестом указывает на выходящую из кухни блондинку, которую мы, кажется, застали врасплох. Она слегка кивает мне и машет, выпивая оставшуюся в стакане воду.
— Ты не сказал мне, что у Найла наконец-то появилась девушка. И довольно милая, — она улыбается, подходя ближе ко мне.
— Оу, это не его девушка, это его домработница, Дениз, — Грег исправляет девушку, но она не извиняется. Она просто обнимает меня, подойдя ближе.
— Но они думают так только сейчас, милая, рано или поздно это случится, я уверена, — она шепчет мне на ухо, смутив меня».
Я улыбаюсь при воспоминании этого момента, поднявшись по лестнице. Дениз была настолько уверена в наших будущих отношениях, что была готова поставить на это деньги. Откуда же я знала, что она окажется права. Ну, на самом деле, я всегда надеялась, что она окажется права.
========== 54.Конечно, ты не знал/Of course you didn’t know ==========
Niall’s POV
Всё было напряжено между мной и Эрикой. Я понимаю, что она хочет, чтобы я остался, но она не понимает, что это моя работа, и я должен вернуться к ней. Это то, как я зарабатываю деньги, и если я не работаю, то мне становится скучно.
Похороны, что были этим утром, прошли хорошо. Как и следовало ожидать. Я всё ещё не могу поверить, что бабушка умерла. Я не хотел там присутствовать, я до сих пор не смирился, что её нет; думал, что если не приду, то мне не придётся прощаться с ней, что всё это только сон. Я не думал, что это так ударит по мне. Я так сильно скучаю по ней, скучаю по её стряпне, смеху, её объятиям. Она моя бабушка. Если я уеду сегодня, мне не придётся больше вспоминать об этом.
— Я уезжаю, — Эрика приходит в комнату, облокачиваясь о дверной косяк.
— Что? — поворачиваюсь и смотрю на неё, она даже не переодела одежду, в которой была на похоронах. Она до этого не говорила мне о своём отъезде.
— Я возвращаюсь домой, если ты не остаёшься, я тоже уезжаю в Лондон. Мне нужно вернуться на занятия, я и так пропустила несколько дней, — она убирает вещи в сумку, расстёгивает своё чёрное платье, позволяя ему упасть на пол, переодеваясь в леггинсы и безразмерную рубашку.
— Эрика, но ты можешь остаться, — сажусь возле её сумки на кровати, смотря, как она качает головой.
— У меня уже есть билет на рейс, и я попрощалась со всеми. Мне пора, — её слова поражают меня; она убирает все последние вещи, застёгивая молнию на сумке и опустив её с кровати на пол.
— Подожди, Эрика, не уходи, — расстраиваюсь. Я не хочу ругаться и спорить с ней сейчас, я уже пережил достаточно. Она вздрагивает, когда я касаюсь рукой её плеча.
— Повеселись в Индонезии, — наблюдаю, как она выходит за дверь, слышу, как сумка ударяется о ступеньки в коридоре.
Мы уже обсуждали несколько раз мой отъезд. Я знаю, что она не хочет, чтобы я уезжал, знаю, что она хочет, чтобы я остался ещё на несколько дней. Я не хочу оставаться здесь, но и не хочу, чтобы он уезжала.
— Эрика, подожди! — выхожу вслед за ней, надевая ботинки, спотыкаясь по дороге; вся моя семья сейчас в гостиной. — Эрика, остановись! — умоляю её, выходя на улицу, пока она убирает сумку в машину. — Эрика! — кричу, и она останавливается, открывая боковую дверь машины.
— Что? — она огрызается. Я немного не привык к её гневу, она умеет злиться, но не часто.
— Эрика. Не будь такой, ты знаешь, что я должен вернуться в тур. Я не понимаю, в чём дело, — пожимаю плечами, натягивая своё пальто.
— Ну и что с того? Найл, ты устал. Ты засыпаешь на ходу, ты дважды за неделю перенёс перелёт через весь мир и собираешься лететь снова. Ты плохо питаешься, не можешь проснуться, вчера ты чуть не упал в обморок в душе, и мне пришлось подталкивать три раза во время похорон твоей бабушки, чтобы убедиться, что ты не уснул, — она злится. Я довёл её до этого.
— Со мной всё хорошо. Я буду спать в полёте, а когда вернусь, доктор сделает мне укол витамина В-12.
— Не в этом дело, Найл, — вижу, как белеют её костяшки, она проводит по волосам пальцами.
— Я не понимаю, почему ты так расстраиваешься, — прислоняюсь к машине. — Я езжу по работе, так я зарабатываю на жизнь, Эрика.
— Не всё крутится вокруг денег, Найл! — она хмурится, смотря на меня, она злится. — Это не жизнь. Жизнь — это люди, твоя семья и друзья. Это ты. Это я, — она замолкает и отводит на секунду взгляд, ветер немного поднялся. — Меня не волнуют твои деньги, мне не нужны твои деньги. Я хочу тебя, — она вскидывает руки. — Однажды всё это исчезнет, мы уже говорили об этом, ваша группа не будет существовать вечно. Вся слава и известность пройдёт, всё, что тебе останется — твоя семья и я. Если ты не позаботишься о себе сейчас, тебя не может быть здесь позже. Мне нужно, чтобы ты состарился со мной, я нуждаюсь в тебе рядом, — вижу, как одинокая слеза скатывается по её лицу, прежде чем она вытирает её тыльной стороной ладони, смущённо глядя на меня.
— И почему это? Почему ты так сильно нуждаешься во мне? — не хочу грубо разговаривать с ней, но это происходит само по себе.
— Потому что я люблю тебя, — она сердится, произнося эти слова. Наконец, у меня получается поймать её взгляд, который разбивает мне сердце. — Потому что я люблю тебя, — она повторяет ещё раз, намного тише, давясь слезами. — И я не могу сидеть сложа руки, позволить тебе уничтожить себя ради денег и славы, — она выговаривает, открывая дверь автомобиля шире. — Если ты скажешь мне прямо сейчас, что останешься ещё на день, я останусь тоже, — она шепчет.