В 1981 году антихристианские темы, поднятые группами «Slayer» и «Deicide», могли привести к массовым протестам и запрету на их песни, но, к счастью, зенит их творчества еще не наступил, и на той ранней стадии умеренная метафоричность групп «Venom», «Mercyful Fate» и «Bathorу» вполне соответствовала условиям индустрии. Фронтмен группы «Kreator» Милле Петроцца, чья группа в конце 80-х возглавила вторую лигу трэш-метала, рассказывает: «Мы в ту пору играли каверы на песни групп «Raven», «Twisted Sister» и «Priest», но, когда я услышал «Venom», наша музыка полностью переменилась».
Третий столп первой волны трэш-метала, группа «Bathorу», стояла особняком: она была изолирована от остальных групп этого жанра, поскольку участники жили в провинциальной Швеции, и формировалась в основном под воздействием панка. Изначально «Bathory» — детище человека под псевдонимом Квортон (настоящее его имя неизвестно; как признался Квортон автору этих строк в 2002 году, все якобы «настоящие имена», которые можно найти в различных журналах и публикациях, тоже выдуманы. — Дж. М.), выросшего вдали от остального музыкального мира: «В Стокгольме был один магазин, «Heavy Sound», где продавали пластинки зарубежных хеви-метал групп, — вспоминает он. — Спустя три или четыре месяца после выхода нашего первого альбома в июне восемьдесят четвертого, продавец показал мне один из альбомов «Venom», и я понял, что формируется целое новое направление».
Тем не менее группа «Bathory» оказала огромное влияние на волну экстремального металла, развернувшуюся в восьмидесятые и позже, хотя сатанинские темы, к которым поначалу тяготел и Квортон, лишились былой популярности.
В США христианские группы всегда играли особую роль как в обществе, так и в политических кругах, и это сказалось на отношении к первым трэш-метал группам в начале 80-х. Как вспоминает Том Арайа: «Из-за названий наших альбомов «Show No Mercy» и «Hell Awaits» на них вылили много дерьма, досталось и альбому «Reign In Blood»».
Многие музыканты относились к этому вопросу с большой иронией. Джон Буш из группы «Anthrax» заявил рок-исследователю Хавьеру Расселу следующее: «Что касается сатанизма, это все бред. Дьявол мне неинтересен. Я его не знаю, я с ним не встречался, так что с какой стати я должен писать о нем песни? В любом случае, встречаться с ним я и не хочу, он ублюдок. Эти разговоры о дьявольщине переходят все границы. Большинство команд, которые пишут песни о Сатане, просто выбирают что попроще». А вот что Кирк Хэмметсказал журналу «Guitar World» в 1988 году:
«Мне вся эта сатанинская тематика не нравится. Это для тех, у кого плохо с воображением. Можно, конечно, спеть пятьдесят песен про то, как ты завтракал с Сатаной, но такое не для меня. Это просто глупо».
Так считали многие, и с течением времени антихристианский элемент трэш-метала сохранился лишь в блэк- и, в меньшей степени, в дэт-метале. Сами «Venom» — зачинщики всего этого, прародители трэш-метала и изобретатели термина «блэк-метал» — остались на хорошем счету у музыкантов и критиков метал-сцены, но так и не добились коммерческого успеха. Джефф Данн вспоминает: «Мы утверждали, что станем самой крутой и самой быстрой группой, — впрочем, так говорили про себя все группы, — но я считаю, что частично мы воплотили эту идею в жизнь. И еще я считаю, что мы проложили путь многим другим группам». Не кажется ли Джеффу, что другие группы взяли его идею трэш-метала и использовали ее в своих целях? Безо всякой горечи он отвечает: «В каком-то смысле это так… но я помню, как где-то в восемьдесят пятом «Slayer» играл у нас на разогреве — не помню, где это было, — и я смотрел на них и думал: «Ни фига себе вытворяют!» У нашего гитариста дар речи пропал от мощной музыки «Slayer», настолько они превосходили нас в том, что касалось блэк-метала. А если взять современный норвежский металл, все эти их оркестровые штуки, ясно, что это уже новая стадия».
Данн знает, какое место его группа занимает в рейтинге фанатов металла, но не питает иллюзий относительно цикличной природы музыки: «Меня часто спрашивают: «Каково это, войти в историю в качестве основателя блэк-метала?» Но я считаю, что обязан тому влиянию, которое на мое творчество оказал Даунинг из «Judas Priest». Он был моим героем. Хотя если он сам это прочитает, то наверняка скажет: «Что это за фигня, как это я повлиял на него? Да они ни хрена на нас не похожи!»».