Они приехали к заброшенному пруду, совсем не похожему на тот, у которого Мирт сидеть любил. Дедов пруд чистый, пахучий, а этот – грязный, воняет, на болото больше похож. Говорят, глубокое это болото…
– Сиди здесь. Слышишь? – то ли тени ночные так играют, то ли, правда, страх дикикй затаился в глазах у любимого. – Не вылазь из машины, я быстро вернусь.
– Куда ты?
– Просто! Сиди! В машине!
Таня вздрогнула. Таким взвинченным она Юрку еще не видела.
И сидела бы она в машине, если бы не стон…
Стон. Жалобный, больше на скулеж похожий. Юрка в багажнике поковырялся и в темноте исчез. А из темноты – стон.
– Юра?
Новый стон в ответ. Звук удара.
– Юра, это ты? Юрка! – она выскочила из машины. Бросилась в темноту.
И увидела Николая. Первый раз. И последний. Сотни кошмарных снов не в счет.
– Боже мой! Юра! Что…
– Я СКАЗАЛ ТЕБЕ СИДЕТЬ В МАШИНЕ!
– Помогите… Богом… прошу… (Бежать, быстрей, быстрей, бежать…) Но ноги будто к земле приросли. Избитый – даже в темноте Таня видела кровавую маску, в которую превратилось лицо незнакомца – мужчина согнулся у берега пруда.
С мольбой посмотрел на Татьяну. Покатился по берегу от удара ногой.
– Юрка, ты что?! – Таня и сама не подозревала, что может ТАК визжать.
– Заткнись и убирайся в машину!
– Помогите!
– Юрочка! – Таня бросилась к парню (а высотка из стекла заскрипела пуще прежнего).
– Ты что делаешь? Остановись! Юра, Юрочка, не надо!
– Уйдешь ты или нет? – зашипел, перекосился весь от злобы. Оттолкнул девушку.
Сильно, грубо, так, что земля из-под ног ушла. Рухнула Татьяна на грязный берег.
Незнакомец поднялся на четвереньки, пошатнулся, плюхнулся в пруд лицом вниз.
Обрушилось на голову тяжелое бревно. (зазвенела, рассыпаясь на мелкие кусочки, стеклянная высотка, а ты ведь все еще на крыше стоишь…) Поднатужился Юрка, тело в воду спихивая, булькнула муть вековая, зашелестели потревоженные камыши, пять минут – и тихо все снова.
– Танька… – он помог ей подняться.
– Меня тоже убьешь? – ее знобило, трясло просто.
– Что значит "тоже"? Я кого-то убивал? Ты что-то видела?
Она отчаянно замотала головой.
– Вот и отлично. Поехали в Кафе, – он обнял ее за плечи.
– Кто это был?
– Никто!
– КТО ЭТО БЫЛ? ? Тише ты… Честно? Не знаю, кто! Какая-то "шишка". Зовут Николаем. У нас в селе прятался от… Неважно от кого. Мне заплатили, за его… э… устранение. ? Как… Что?? девушка судорожно вцепилась руками в волосы. Почему-то сейчас представлялось, что волосы были темными, хотя она светловолоса от рождения. По щекам полились слезы,? ТЫ ЖЕ ЧЕЛОВЕКА УБИЛ!!! ? Таня!? молодой человек схватил ее за плечи.? Нам нужны деньги. Этот мужик приговорен был. Пойми, если б не я, кого-то другого нашли. Он бы все равно умер, понимаешь?
– А мы? С нами ЧТО будет?
– На нас никто не подумает! Никто! Мы его не знали, мотива у нас нет. Обставлено все, как несчастный случай, ограбление на дороге. Умер от избытка воды в легких.
Таня, – он сжал ее плечи до боли, – Таня, послушай. Ты ведь могла всего этого и не видеть. Я ведь не хотел впутывать… Просто сделаем вид, что ничего не было, хорошо? Таня, посмотри на меня!
– Сколько?! – закричала, не сдерживая слез.
– Что сколько?
– Сколько ты уже убил до него?
– Глупая, да? Мне самому тошно, тьфу! Ради нас же… И вообще, ничего не было.
Едем в Кафе, нас должны видеть!
На полпути к кафешке Юрий переоделся в сухую одежду, Таня подкрасила ресницы.
Она держалась весь вечер, держалась на пределе. О том, что ее стошнило в дворовом туалете, не знал даже Юрка.
А через неделю она уехала в Киев…
Вот оно как – Татьяна сидела в маршрутке, прижимая к себе песика – они, почему-то, решили, что я знаю заказчика. "На нас никто не подумает!" Ага! Как же! Елки-засохшие!
И почему я в милицию не пошла сразу, или к Мирту хотя бы, вместо того, чтобы удирать позорно?
Одно теперь ей стало очевидно – не мог Андрей быть сообщником Дема. Как вообще такая глупость могла в голову прийти? Может, он знал Мирта. Возможно, старый массажист даже попросил Андрея присмотреть на ней, но – и это вполне в духе Мирта – запретил упоминать его имя. Да, такое объяснение выглядит вполне логичным. В любом случае, первое, что она сделает, вернувшись, попросит у Андрея прощения.
И приготовит ужин. Что там у нас в холодильнике, интересно, имеется?
Девушка легко выпрыгнула из маршрутки. Ноябрьский вечер швырнул в лицо горсть дождевых капель. До подъезда Танюша добежала за секунду до очередного ливня.
Щенок, оказавшись в квартире, обнюхал Танины тапочки и звонко чихнул.
– Маленький мой! Как хорошо, что я тебя забрала – мок бы сейчас на улице, – девушка подняла собачку над головой. – Как же мы тебя назовем? Андрей, ты дома?
Пес лизнул ее в нос.
– Назову тебя Андроном! В честь лучшего друга. Самого лучшего! Андрей, ты не против? Ты здесь, вообще? Где ты?
Она обошла комнаты, заглянула на кухню, в ванную, вздохнула. Ладно. Не первый раз исчезает без предупреждения.
Вот только сжалось что-то внутри. (трещит высотка стеклянная, рассыплется вот-вот, а ты – на крыше…) Девушка погладила карабкающегося на диван песика, посадила рядом с собой.
– Молока тебе надо. И… еще что-нибудь. Сейчас посмотрим, что у нас есть…
Взгляд упал на окно. Губ коснулась слабая улыбка.
Дождь внезапно закончился.
Пошел снег…
Продолжение пишется…