Мы не дошли ещё до точки погружения. Я спустился на нижнюю палубу 5 отсека. На меня смотрели глаза какого-то обросшего чёрной щетиной мужика, лежащего в гамаке, подвешенном над правым дизелем. Мало ли кто может лежать, подумал я, может представитель какого-нибудь дизельного завода. На всякий случай поинтересовался у командира отсека Серёги Топчиева, что за тип. Он ответил, не знаю, лежит, ничего не говорит. Старшина отсека мичман Зозуля тоже не знает. Вернулся на пульт, говорю, в 5 какой-то мужик лежит, не наш. Доложили в ЦП. Разобрались. Оказалось, что наш. Моторист срочной службы, увольняющийся осенью, чтобы подготовить себе замену, привёл на ПЛ только прибывшего из учебного отряда матроса, не заявленного в списке участников, достал где-то гамак, уложил того на него и приказал лежать и не произносить ни слова. Командир обратно не повернёт, чтобы его вернуть. Так всё и получилось. Этот заяц после учебки сдал на самостоятельное управление и стал участником дальнего похода.
ПЛ уже покинула территориальные воды. Включается «Каштан» ЦП: пульт, покинули территориальные воды. ПУ: «Прошу разрешения поменять воду в цистернах биологической защиты и стравить воздух из баллонов спецгруппы». ЦП: «Добро». Даётся команда в реакторный отсек. ПУ после получения доклада из 6 отсека о выполнении: «Заменена вода в ЦБЗ, спецгруппа баллонов пуста, дайте координаты места». Записываются координаты места в журнал ПУ ГЭУ. Эти действия обязательны после выхода из территориальных вод и перед входом в них. Мы двигалась к точке погружения, мне удалось выскочить наверх. Вахтенным офицером стоял Олег Шкирятов. Среднего роста подтянутый лейтенант он прибыл на «К-1» в прошлом году сразу на должность командира БЧ-3, т.к. должность командира группы не предусмотрена штатным расписанием. Своей простотой и непосредственностью он располагал к себе, и не только меня. Я не стал спускаться к выдвижным остался около входного люка и закурил. Только открыл рот, чтобы заговорить, как снизу сообщили, что на мостик поднимается комдив. Ну, что, Шкирятов, спросил Макаров поднявшись. Олег, по моему разумению, должен бы был ему доложить обстановку на море, но вместо этого улыбнулся, показав свои золотые фиксы, и произнёс, ничего, товарищ комдив. Видимо уже было дано радио о нашей готовности, и до погружения оставались минуты. АПЛ «К-1» превратилась в прямоугольную трапецию в Баренцевом море. А вот и команды, всем вниз, срочное погружение. Как только ПЛ погрузилась на заданную глубину, командир ПЛ вскрыл секретный пакет о объявил по ГГС, что служба будет проходить в Северной Атлантике продолжительностью в 45 суток, всплытие ПЛ, была названа дата и время всплытия.
И потянулись дни подводного плавания. Первое, что предстояло сделать, пройти незамеченными, как говорят, прорвать противолодочный рубеж Нордкап-Медвежий, который прослушивается по всей глубине и просматривается с воздуха с целью обнаружения наших ПЛ. Для успешного прорыва у ПЛ есть два способа, самые малые обороты гребных винтов и максимальная глубина погружения. При режиме тишины не рекомендуется лишний раз и без особой необходимости передвигаться. Перед выходом в море запасаются негодными резиновыми камерами от колёс трактора, а в море режут их и подкладывают под пайолы и лючки, чтобы не гремели под ногами при наступании на них. Эта мера даёт эффект на ДПЛ. Там можно достичь полной тишины. На АПЛ даже при самых малых оборотах турбин шум и свист, как будто взлетает звено истребителей. Если добавить ещё шум от работающих калориферов, кондиционеров, работы масляных насосов, шум от сброса излишек пара через дроссельно-увлажнительные устройства, то подкладывание резинок бесполезное занятие. Там люди друг друга не слышат. Что касается глубины погружения, то новый прочный корпус толщиной в 25мм должен был выдерживать глубину 300м. У нас он был уже не новым и 7 лет терпел одни неприятности от присутствия в себе этих реакторов. Можно было бы увеличить его толщину, но тогда увеличился бы вес ПЛ, для его поднятия в надводное положение потребовался бы больший объём ЦГБ, т.е.увеличился бы диаметр ПЛ. Для сохранения прежней скорости движения ПЛ, сохранив прежнее соотношение диаметра корпуса к его длине, вынуждены увеличить длину корпуса. Для увеличенной таким образом ПЛ потребовался бы более мощный реактор. Поэтому мы рвали этот рубеж на том, что у нас есть, и на той глубине, на которую рассчитан прочный корпус. У тех, кто прослушивал или просматривал этот рубеж, видимо был обеденный перерыв, а может выходной день, мы прошли, и нас не заметили.
После первых суток плавания на ПУ началась вестись прокладка движения ПЛ на контурных картах. Это категорически запрещено делать, и чтобы соблюсти этот запрет, за этим следит представитель особого отдела. У него, наверное, и другие задачи, но нам они неведомы. Этот представитель постоянно закреплён за нашим экипажем. Он знает о каждом из нас всё, мы о нём ничего. В базе он вообще не появляется в расположении экипажа. Первая неделя под водой заряжает каждого зарядом неприятия друг к другу. Не хочется видеть никого. Всё одни и те же лица. Споры, распри и ругань возникают из-за всяких мелочей. Все разом вынуждены бросить курить. Запах зажженной спички моментально разносится до всех уголков отсека. Пожар или возгорание в этой герметично закупоренной бочке самое страшное зло. Одного вдоха достаточно, чтобы навсегда остаться молодым. Как же там космонавты, каждый день видят одно лицо, слышат один и тот же голос. Главное все понимают, что это не вечно, оно пройдет когда-то. О папиросах даже в мыслях ничего нет, как будто никогда во рту не держал. Тяжело было в первые сутки. На третьи сутки захотелось, и если бы можно было, закурил. На девятые сутки желание снова решило посетить меня, но быстро было подавлено. Как-то внезапно у меня вспыхнул геморрой, никогда ранее не дававший о себе знать. Ребята смеются, успокаивают, что они знакомы с этой болью, когда болит не один, а все 32 зуба. Я же перебираюсь из отсека в отсек, как полковник бронетанковых войск с огромным животом, впервые увидевший переборочный люк.
Я на вахте со Славой Горшковым, он для меня Вячеслав Михайлович, т.к. он с 1938 г. рождения, и Петькой Степановым, он на год моложе меня. На пульте только шум от двух грибков вентиляции. Их можно закрыть, будет совсем тихо, но поднимется температура. Мы с Петькой под крышей у Вячеслава Михайловича. Я имею право с его разрешения отлучаться для осмотров и для всяких других целей, главное, чтобы он в любую минуту знал, где я нахожусь. В кормовом 10 отсеке мне в принципе делать нечего, там киповского почти ничего нет. Это отсек живучести с кормовым входным люком и колонкой продувания ЦГБ. В нём два торпедных аппарата, из которых можно послать гостинец преследователям навстречу, а главное, выпустить торпеду, имитирующую шум ПЛ, и увести за собой торпеды противника, если их датчики настроены на шум. В этом отсеке почти всегда тихо, сыро и даже прохладно. Слышно хлюпанье гидравлических цилиндров перекладки рулей и журчание стекающей воды из дейдвудных сальников, через которые выходят из прочного корпуса линии валов. Протечки воды обязательны, т.к. забортная вода смазывает и охлаждает сальники и линии валов. Эти протечки из трюма выбрасываются помпой обратно за борт.