Перед нами поставлена задача, в десятидневный срок передать ПЛ второму экипажу гвардейской АПЛ «К-22», убыть офицерам и мичманам в дом отдыха в Горки Московской области, а после него в очередной отпуск, личному составу срочной службы в дом отдыха Щук-озеро Мурманской области. В дом отдыха разрешено ехать с женой и с детьми, которым более 5 лет. Мы оба никогда не были в домах отдыха, поэтому надо её предупредить, чтобы она оставила Леночку у бабушки и приезжала в Москву. После дома отдыха мы убыли в отпуск на 60 суток, плюс время на дорогу. Экипаж собрался в сентябре, принял родную ПЛ, и потекли будни флотской организации. План боевой подготовки на этот год экипаж уже выполнил, нужно будет дождаться 1 декабря, когда с началом нового учебного года будут поставлены боевые задачи на следующий 1972 г.
ПСЕВДОАВТОНОМКА
В октябре было объявлено о начале учения ВМФ. Все корабли и ПЛ, способные выйти в море, должны быть там, оставшиеся в базе, рассредоточены и замаскированы. Нас отнесли к первой группе. Для всех кораблей и ПЛ был установлен двухчасовой режим связи. Через каждые 2 часа мы обязаны были находиться на перископной глубине с поднятой антенной связи и перископом, ждать и принимать радио с общими и персональными указаниями, кому, куда и зачем, подтверждать получение этих указаний и нырять на рабочую глубину. После случая на Дальнем Востоке, когда научно-исследовательское судно «Академик Берг» своим форштевнем разрезал прочный корпус АПЛ 675 проекта в районе 2 отсека, и погибли все, кто там в этот момент находился, ранее существовавшая практика всплытия ПЛ составом одной смены, была запрещена. Было разрешено всплывать и подвсплывать только по боевой тревоге с включёнными ходовыми огнями, предупреждая поверхность тремя воздушными пузырями. Эта авария произошла не в момент всплытия ПЛ, а она находилась в надводном положении, но был сильный туман. Это решение, всплывать с огнями и пузырями, было принято не Генсеком и не Политбюро, а адмиралами, прикрывающими свой тыл, флотоводцами, не понимающими, что является главным оружием ПЛ, и зачем их создавали, как отдельный вид ВМФ, отличный от надводных кораблей.
ПЛ запрещено использовать свою акустику в активном режиме, чтобы не обнаружить себя. Она всплывает вслепую, слыша только движущиеся цели, с которыми она может и должна разойтись сама. Неподвижные объекты, находящиеся на поверхности, айсберги, корабли и лодки, находящиеся в дрейфе, она не видит и не слышит. Для этих объектов воздушные пузыри и ходовые огни, мёртвому припарки. Ходовые огни ПЛ не прожекторы, бьющие светом из под воды, и с мостика надводного корабля их никто не увидит. Ну а если, вдруг, заметит, то куда, в какую сторону ему отворачивать. На каком расстоянии от себя смогут увидеть пузыри, и определив направление движения всплывающей ПЛ, смогут ли погасить свою скорость или отпрыгнуть от этих пузырей. А если туман, ливень, шторм. Эти ходовые огни с пузырями быстрее заметят с воздуха. Длина корпуса АПЛ равна длине футбольного поля и больше. Наклоните это поле на 3-7 градусов, на сколько метров вверх к поверхности поднимутся гребные винты. АПЛ, чтобы уйти под воду, надо после опускания выдвижных увеличить ход, чтобы с помощью горизонтальных рулей создать эти 3-7 градусов. С воздуха это очень красиво смотрится. Даже видно направление движения ПЛ. Получилась ныряющая ПЛ 30-х годов, способная находиться под водой только 2 часа. Эти 2 часа ПЛ будет изменять глубину, чтобы её не заметили, крутиться, прослушивая кормовые углы, пытаясь узнать, нет ли за ней хвоста. Ну а когда через 2 часа она появится у поверхности, её там будет ждать самолёт, вертолёт или эскадра противолодочных крейсеров. Но Приказ не обсуждается, а исполняется.
И так, 1 октября АПЛ «К-1» вышла на учение в море, мы снова прямоугольная трапеция с хвостиком на карте Мирового океана в ГШ ВМФ. Ей приказано продвигаться в сторону Северной Атлантики, подвсплывая на перископную глубину через каждые 2 часа на сеанс связи. Если оглянуться назад, то АПЛ в основном погибали или на них происходили серьёзные аварии именно на учениях при руководстве Главным штабом ВМФ. Как объявили боевую тревогу при первом погружении, так нет возможности её отменить. Подошло время очередного всплытия на перископную глубину. Врач Коля Алфёров, сменивший на этой должности Саню Бойцова, докладывает командиру ПЛ Калашникову, что снял пробы, обед готов. Алфёров, ты что не видишь, чем мы занимаемся. Святые люди, мать вашу. Обед задерживается. Николай Николаевич скрывается за дверью в третий отсек, он свои обязанности выполнил. Ему по-барабану, чем занимается экипаж, он, как и замполит, особист и химик, односменщик, т.е. всегда на боевом посту в любом отсеке и даже в койке. ПЛ всплывает с рабочей глубины, останавливаясь через каждые 10 метров, осматривается, прислушивается, как бы кого невзначай не толкнуть. При подходе к 100 метрам ПЛ переложило с борта на борт. Да, а что же творится на поверхности, если на 100 метрах уже начинает чувствоваться волнение моря. Осень. В весенний и осенний периоды Северная Атлантика всегда горбатая. ПЛ должна всплыть заранее назначенного срока. Мало ли что, антенна связи может не подняться или сопротивление изоляции упасть, да тысяча причин может появиться, чтобы пропустить сеанс связи. Два сеанса пропустил, объявится тревога по всему Флоту, ПЛ погибла. Поэтому лучше раньше. Всё поднялось, всё в норме, океан издевается над ПЛ, как хочет. Наконец-то радио получено, начали расшифровывать. Персонально в адрес АПЛ «К-1», как всегда, ничего нет. Зашифровываем ответ, что радио получено, отсылаем. Начинаем погружение на рабочую глубину.
Погружаемся так же осторожно, как всплывали, мало ли что, больше получаса отсутствовали на глубине. Опять же прочный корпус с бесчисленным количеством вводных сальников не футбольный мяч. Он при всплытии принял первоначальный размер, а сейчас его снова сжимают. Наконец приходим на глубину 240 метров, объявляется готовность №2, команде обедать, первая очередь офицеров приглашается к столу. После этого вторая очередь офицеров приглашается к столу, заступающей смене собраться на инструктаж в 5 отсеке. Потом второй смене заступить. Во время заступления второй смены сигнал «боевая тревога, всплываем на перископную глубину». Все разбегаются по боевым постам. Одна смена осталась без обеда. Обед, конечно, продолжается, в докладах из отсеков скрывается от ЦП о тех, кто отсутствует. Управленцы 1 смены примут пищу, запросив разрешение на подмену, а вот как первая смена в ЦП будет принимать пищу, я не знаю, не наблюдал. Полагаю, что и у командира возникнет такая же мысль, да, пошли вы все куда подальше, война войной, а обед по расписанию.
Тем более такая напряжёнка не первые сутки, а с момента погружения. Весь экипаж на боевых постах неделями. В отсеках моряки в полудрёмном трансе, они могут спать на двух клапанах, как йоги, головой на одном, а второй клапан под ногами. Командиры отсеков на ватниках на палубе около каштана. У них на автомате приготовлен ответ ЦП, главное не пропустить, на какую глубину всплываем или погружаемся. Услышав в каштане, есть девятый, сразу, восьмой осмотрен, замечаний нет, глубина столько-то метров, как будто в 8-м есть глубиномер. Проспиртованного хлеба в базе не брали, а в муке завелись какие-то круглые белые крупные черви. Всю муку пришлось пересеивать, прежде чем пустить её для выпечки. Так мы дошли до нулевого меридиана, когда получили персональное радио, АПЛ «К-1» лечь на обратный курс. За пересечение нулевого меридиана экипажу АПЛ засчитывают, как боевую службу. До него оставалось несколько миль, поэтому Калашников принял решение до него дойти, пересечь, записать в вахтенный журнал, а уж потом лечь на обратный курс. За пересечение нулевого меридиана нам должны были часть денежного довольствия выплатить в бонах.