Я прибыл в Лицу ожидать приказ о списании меня с плавсостава, а в начале апреля АПЛ «К-524» вышла в море. Я уже знал, что это для меня последний выход в море на АПЛ. Единственным человеком на экипаже, кому я мог доверять, был командир БЧ-5. Богдан написал письмо и отправил его очередному Съезду ЦК КПСС с просьбой уволить его из Вооружённых Сил. Это был удивительный и грамотнейший человек. Спокойный и рассудительный он был вхож в любой кабинет, обладал способностью разрулить любую ситуацию, независимо, касается она моряка срочной службы или старшего офицера. Весь л.с. экипажа обращался к нему только по имени отчеству. «Саня, похоже ты вылетишь отсюда быстрее меня», отреагировал он на заваренную мной кашу, рассказав под секретом о своём письме. Его неоднократно запрашивал учебный центр подготовки экипажей АПЛ, центр космической связи, но командование придерживало его, а вместо него туда ехал другой человек. Сколько раз он спасал меня от позора, когда мне приходилось заступать на вахту в ЦП при нахождении ПЛ в надводном положении при состоянии моря, когда ветер начинает срывать пену с гребня волны. Он знал, один час, это время, которое я смогу выдержать. «Мостик, вахтенным инженером-механиком заступил капитан 2 ранга Розумный. Иди, отдохни, я посижу».
Мы уже были у кромки льда, когда потёк сальник главного циркуляционного насоса охлаждения главного конденсатора турбины. Пока главные осушительные насосы справлялись с откачкой воды из турбинного отсека, пытались поджать сальник, но безуспешно. Гоны прекратили всасывание воды в систему осушения, и уровень воды в отсеке начал быстро повышаться. Уже всё электрооборудование в трюме отсека, включая конденсатный, питательный и масляные насосы работали в воде. Вода гуляла по пайолам проходов отсека, пришлось подвсплывать, а потом вообще всплывать в надводное положение. Лодке приказано было возвращаться в базу, л.с. турбинного отсека пытался донырнуть до всасывающего клапана осушительной системы. Как всегда бывает в таких случаях, виновником оказался ватник, который с таким трудом извлекли. При подходе к острову Кувшин, после команды «Турбина стоп, моторы товсь», я попросил командира группы Серёгу Мельницкого порулить, а сам пошёл в ЦП. «Богдан Дмитриевич, выскочу наверх, ни разу не видел входа в базу с моря. Давай, только осторожно. Подальше от выдвижных, я их не буду трогать, пока не вернёшься». Все взоры на мостике были устремлены вперёд, когда я просклизнул к выдвижным. Мы вернулись в базу, удалось каким-то образом устранить течь, но выход в море не повторился.
Я был в своей одноместной каюте в 7 отсеке, когда зашёл Богдан. «Я из штаба. Пришла бумага из Североморска. Решается твоя судьба. Эртэшка переходит на постоянное место базирования на Камчатку, комдив два не может по семейным обстоятельствам на ней туда убывать. Ты, первая кандидатура вместо его, он на твоё. Побежал, узнаю, чем закончится». Вот это подзалетел, Камчатки мне только не хватало. Появляется Богдан, «Саня всё, ты списан с плавсостава, они просто не прочитали до конца Приказ, где чёрным по белому написано, снять с должности и списать с плавсостава в распоряжение командующего Флотилии. О воинском звании ни слова». На построении после обеда командир зачитал Приказ Командующего КСФ от 22 апреля 1983 г. о снятии меня с должности. К низким морально-политическим качествам добавились деловые. Вход на ПЛ запрещён, не разрешили забрать даже личные вещи. Ежедневно я обязан был прибывать в экипаж, разрешалось заниматься всем, кроме вахт и личным составом, ожидать нового назначения. Пришёл Приказ об увольнении из ВС Богдана. Был переведён в город Полярный Ерош на должность секретаря партийной комиссии.
Ну, а потом получил новую должность и я, временно исполнять обязанности командира отдельного взвода военных строителей. В сентябре я был назначен начальником отделения обслуживания подземного хранилища крылатых ракет, как филиала 10 площадки. Поскольку в штольне, где должен был размещаться комплекс хранения и подготовки ракет к выдаче на носители, полным ходом шли взрывные работы, я поступил в распоряжение начальника энергомеханического отдела 10 площадки капитана 3 ранга Челенкова В.В., того улыбчивого когда-то лейтенанта, первым встретившего меня в экипаже АПЛ «К-1» в Северодвинске. В августе 83 взлетел на воздух главный арсенал КСФ, я тогда ещё командовал строителями. В октябре прибыла комиссия из Москвы на 10 площадку с целью проверки её на предмет взрыво-пожаро-безопасности. Из 16 проверяемых вопросов по 15 были поставлены двойки. Был определён срок устранения замечаний 15 мая. Необходимо было поставить 150 столбов по периметру со светильниками и 43 молниеотвода высотой 22 или 27 метров. Этот объём работ был не под силу ракетчикам, потому что это только 2 вопроса из 15 двоечных.
Подготовка ям под столбы глубиной 1,7 м и под молниеотводы размером 2,5 на 2,5 и глубиной 2,5 метра была возложена командующим Флотилии на экипажи АПЛ. Ответственным за это назначили меня. Ежедневно прибывающие экипажи во главе с командирами и замами строились на плацу, и Василий Васильевич, показывая на меня пальцем, восклицал: «Вы беспрекословно подчиняетесь вот этому капитану 3 ранга, его слово для вас закон, он объяснит, чем вы будете заниматься». Далее он убывал заниматься внутренними тепло и электросетями, я вёл подчинённых по сугробам к размеченным местам для ям, расставляя по 6, 7 человек. Докопавшись в снегу до грунта, подводники кричали, что под снегом скала. Приходилось объяснять, что в тундре чернозёма нет, скала, это грунт №6, эта скала разборная и не выдержит напора отточенного каленого лома, кувалды и металлического клина. Приходилось показывать, как это делается. В моём распоряжении были автокраны, ракетовозы, переделанные под трейлеры для перевозки 11тонных фундаментов для молниеотводов. В начале мая рубильник подачи напряжения на периметр был переведён в положение «Вкл». Повторная проверка оценила старания всего личного состава Флотилии , и конечно, ракетчиков оценкой «хорошо».
В конце своего первого рабочего дня я прибыл к начальнику энергомеханического отдела и доложил, Василий Васильевич, СПВПРД. «Саня, что ты сказал», спросил он. Суточный план выполнен, прошу разрешения домой. Он посмотрел на часы и пояснил, брось свои лодочные штучки, сейчас 17 30, ты в это время должен проходить через КПП без захода сюда и доклада. В пятницу по отделам бегает офицер, записывает желающих завтра ехать на рыбалку, охоту, сбор ягод или грибов, можно с семьёй, чтобы знать, сколько и какой готовить транспорт. Я оглянулся назад, и всё прошлое предстало передо мной, как кошмарный сон. Неужели я был там в течении 14 лет, и всё это позади. Всё вон из памяти, кроме ребят, окружающих меня в те времена. Здесь были совершенно другие люди, каждый сам за себя, хотя были и те, кто прошёл через этот кошмарный сон. Я прекрасно понимал, что я оставлен на службе до первого прокола, чтобы повесить мне пункт 59 «ж» и уволить без пенсии. Да, на такой службе можно служить бессрочно.
Я убыл из штольни, когда там заканчивались наладочные работы на пульте управления. Небольшая часть штольни, отгороженная от нас металлической перегородкой, была отведена для воинской части головастиков, их называли ещё темнилами. Я имею представление, кто, чем и как, они там занимаются. Василий Васильевич, выросший до командира части и воинского звания капитана 1 ранга, уволил меня в запас из ВС СССР в августе 1991 года за 10 дней до ГКЧП. В 1990 году Командующий КСФ заменил омерзительную формулировку, высосанную из пальца, формулировкой, снят с должности по возрасту, пенсию исчислять из денежного содержания командира дивизиона БЧ-5 АПЛ. Меня поблагодарили перед строем за службу, наградили медалью «Ветеран ВС СССР» за 27 лет безупречной службы в ВС, выдали талон на покупку автомобиля ВАЗ 2106, и я, заново рождённый 45-летним ребёнком, имеющим троих детей, начал новую жизнь.