Кроме того, подсчитываются только суммарные показания специальной конструкции дозиметра, не предусматривающей определения полученной дозы облучения самим подводником. А дозиметры выдаются л.с. только на время работы ядерных реакторов. Считается, что при стоянке АПЛ в базе облучения никакого нет, а это далеко не так.
Почему техника, побывавшая около аварийного блока ЧАЭС, находится в резервации в технически исправном состоянии, почему АПЛ нельзя уничтожить сразу, а необходимо, чтобы она отстоялась. В результате длительного воздействия ИИ, исходящего от работающего реактора, всё находящееся на ПЛ превращается в самостоятельные ИИИ (наведённая радиоактивность). Атомы железа превращаются в изотопы радиоактивного кобальта, резина в изотопы радиоактивного углерода и т.д.. Прочный корпус от 20-летнего присутствия в нём ядерных реакторов теряет свойства стали. АПЛ становится опасной даже для тех, кто будет уничтожать её. Но это сегодня на них вход запрещён, потому что они радиоактивны и опасны для жизни, а вчера там были боевые посты, на которых находились люди, причём годами. Эти люди по 8 часов в сутки в течение 15-20 лет находились внутри этих ИИИ и оставались там дополнительно каждую третью ночь. Почему МО приняло решение не выдавать дозиметры л.с., когда АПЛ находится в базе с неработающими реакторами?
Не учитывается ещё один вид облучения, который специфичен только для ПЛ, о котором молчат, и который нельзя измерить никакими приборами. Атомы газов, пыли и всевозможных испарений, входящих в состав воздуха, под действием ИИ, исходящего от реакторов, превращаются в радиоактивные изотопы. На АЭС вся эта гадость из всех помещений вентиляторами выбрасывается в высокую полосатую трубу. На АПЛ в подводном положении, когда прекращается вентиляция отсеков в атмосферу, роль этой трубы выполняет сотня ребят, оказавшихся в одной газовой камере – прочном корпусе. Эти изотопы, попадая с воздухом в кровь, разносятся по всему организму до ногтей, оседают в костях и мышечных тканях, выбеливая тела подводников. Почему-то об этом не знает медицина, почему-то продолжают устройство спортзалов на АПЛ, поощряются спортивные состязания среди подводников. Согласно Приказу МО попадание радиоактивных веществ внутрь организма считается ЧП. Как удалить радиоизотопы, попавшие в организм с воздухом и пищей, ещё не знают.
Получается, один пишем, а два в уме. Считаем только показания дозиметра, выдаваемые на время работы реакторов на мощности, и совершенно не учитываем дозы, полученные от наведённой радиоактивности и от попавших в организм радиоактивных веществ с воздухом и пищей.
Человек, получивший дозу облучения в 150-200 бэр, заболевает лучевой болезнью лёгкой степени. Но благодаря наличию скрытого периода протекания этой болезни, первые признаки заболевания у него появятся через какое-то время. Могут вообще не появиться, если организм сильный, а полученная доза мала. Скрытый период тем меньше, чем большую дозу он получил. Если первые признаки у тебя появились во время работы, тебе крышка, парень, скрытый период кончился, а это называется, смерть под лучом.
Суммируя же все 3 типа облучения можно с уверенностью утверждать, каждому подводнику, прослужившему 6 лет и 8 месяцев, независимо от того, чем он занимался всё это время в прочном корпусе и в каком отсеке находился, гарантировано профессиональное заболевание – лучевая болезнь, только степень заболевания разная, и это доказано наукой. Для ионизирующего излучения (ИИ), прорвавшегося через биологическую защиту, межотсечные переборки и оборудование в отсеках являются преградой, как стекло для солнечного зайчика. Энергия частиц рентгеновского излучения по всей длине ПЛ практически остаётся постоянной. А, его плотность не уменьшается по всей длине ПЛ в обратной зависимости от квадрата расстояния, потому что активная зона реактора не является точкой. .
А ещё на АПЛ есть персонал, обслуживающий ядерные реакторы, получающий дополнительно одноразовые лошадиные дозы облучения. И ещё, служат на АПЛ не 6 лет и 8 месяцев, а до упора, пока ноги носят. При этом ни один подводник не погиб и не получил инвалидность по этому заболеванию за всё время существования АПЛ. Если погибали сразу, то от поражения электротоком, а если через время, то от врождённой патологии.
Если кому-то кажется, что я в чём-то не прав, готов доказать самому министру. Если ничего ни кому не кажется, то появляются вопросы. Почему прослужившие на АПЛ подводники более 6 лет и 8 месяцев лишены надбавки к пенсии за особые условия службы на АПЛ. Почему отслужив на АПЛ, мы получаем пенсию танкиста, у которого не было (ИИИ), у которого был 8 часовой рабочий день, а у нас 2 дня по 14 часов плюс полные сутки. У него было 2 выходных дня в неделю, а у нас не менее 2 дней в месяц, но штормовые готовности и выходы в море отнимали эти обещанные МО выходные. Он в течении месяца находился на службе 176 часов, а мы 520, если не было штормовых готовностей и выходов в море, а то и все 720. Один час службы на АПЛ оценен государством минимум в три раза ниже, чем в танковом полку. А если этот полк находится по какой-то неведомой никому причине в списке на получение «ядерной» пенсии, то час службы на АПЛ дополнительно обесценивается в 1,5 раза. Почему ветеранам-подводникам АПЛ положены те же 600 рублей на санаторно-курортное оздоровление. Почему продпаёк подводника и сторожевой собаки одинаковые и стоимость их 20 р в сутки, если заключённых содержат на 70 р.
Офицеры и мичманы, отдавшие лучшие годы своей жизни и здоровье службе на АПЛ, получили право заработать до 60 лет дополнительную гражданскую пенсию. Кто-нибудь задумался, а для чего им нужна была эта служба? Чтобы, потратив на неё свою молодость, не обеспечить старость, чтобы после службы их назвали навозом, который воняет и скулит, выбросили как использованный и списанный радиоактивный материал для дальнейшего захоронения. Чтобы они в 45-летнем возрасте вместе с жёнами, пресмыкались перед тупыми и жадными новыми хозяевами земли русской, у которых тёмное прошлое и настоящее, упрашивали принять их на любую черновую работу. При советской власти было плохо, а сейчас хуже некуда.
Ответ Николая Второго в 1906 г. на вопрос, сколько платить этим подводникам, был,- живут они мало, платите, сколько попросят. У нас не нашлось денег на памятные знаки в честь 100-летнего юбилея подводного Флота России. В тот же год орденами и медалями в 100-летний юбилей ГД награждены депутаты за усердие в штамповке коррупционных антинародных Законов.
«___»________________2009 г. «Гурьев»
Никто из генералов и адмиралов МО, ознакомившись с этим письмом, не возмутился типа, Александр Николаевич, что вы несёте, о какой радиации, о какой лучевой болезни. На том спасибо. Савицкая, но не космонавт, из минсоцздрава напомнила мне Присягу и разъяснила, что военная служба подразумевает опасность для жизни. Объясните это тем пятистам парням, сдавшим вступительные экзамены в военно-морской технический институт, которых с помпой приводите к Присяге на Сенатской площади, что их ждёт после окончания службы на АПЛ, и за какую опасность «ядерную» пенсию получают люди, не имеющие к радиации никакого отношения.
Почему много лет понадобилось для того, чтобы убедить, что служба военнослужащего, это та же работа, и им, как и гражданским, которые не только работают, а и служат, скажем, чиновникам, положена компенсация за утраченное здоровье при нахождении в высоких широтах, а вот тем, кто под Присягой, нет. Почему компенсация не положена нашим жёнам, которые находились рядом с нами в условиях повышенного магнитного поля, и которые не служили и не работали, потому что им не приготовили рабочих мест. Они рожали и воспитывали детей, с волнением ожидая мужей с моря. Почему гражданские суды с участием ветеранов-подводников АПЛ проходят в закрытом режиме. Почему судьи им открыто объясняют, вы служили, выполняли приказания своих начальников, мы служим, выполняем приказания своих. Мы служили не Президенту, у нас его не было, госпожа Савицкая, и мы служили не Генсеку. На пульте управления электроэнергетической системой АПЛ «К-524» был лозунг: «Мы Труд и Мир Отчизны бережём». И это было так. Своим детям и внукам объясните, чтобы подальше держались от АПЛ.