— Ты в порядке? — спросил он дрожащим голосом.
— Я ничего не вижу, — пролепетала я, задыхаясь.
— Просто расслабься, ангел. Сделай глубокий вдох. Это все из-за подушки безопасности.
Я кивнула и сделала, как он сказал, сжимая его руку, а моя собственная рука дрожала от страха. Если это и есть слепота, то я никому ее не пожелаю.
Медленно, но верно, белая дымка рассеивалась, и мое зрение пришло в норму, открыв мне вид на аварию. Из капота валил дым, а лобовое стекло полностью раскололось. Я не почувствовала этого при ударе, но боковые стекла, как мое, так и Ксандера, были разбиты, и их остатки разбросало по машине, включая мои колени. Подушка безопасности, теперь сдутая, свисала с рулевого колеса, как и подушка безопасности со стороны пассажира. Затем я повернула голову в сторону Ксандера. К счастью, он был цел и невредим — без серьезных повреждений, кроме разбитой губы. Облегчение мгновенно нахлынуло на меня, но, черт возьми, оно было недолгим.
Наши двери распахнулись одновременно, и в мгновение ока нас вытащили из машины. Я узнала мужчин, тащивших Ксандера к внедорожнику. Это были Ричи и Фрэнк — два самых здоровенных папиных бойца. Он использовал их исключительно для запугивания, и часто именно они убирали за мной. Переведя взгляд на мужчину, тянущего меня в том же направлении, я поняла, что это тоже один из папиных парней — Мигель.
Почему они делают это? Как они узнали, где я...
Я задохнулась, когда ответ осенил меня, потому что это было единственное правдоподобное объяснение. Они отследили телефон Ксандера. Точнее, папа отследил его. Я чувствовала себя до смешного глупо, что не подумала об этом после того, как увидела репортаж в новостях. Но страх быстро сменился смятением, когда Ричи занес руку назад и ударил кулаком прямо в лицо Ксандера.
— НЕТ! — завопила я, дергаясь в сторону от Мигеля в попытке освободиться, но его хватка была слишком сильной даже для меня.
Следующим был Фрэнки, который ударил Ксандера с такой силой, что его голова отлетела назад, а из носа и рта брызнули капли крови.
— Нет! Остановитесь! — закричала я, пытаясь, но, к сожалению, безуспешно, в очередной раз прийти ему на помощь.
Мигель усилил свою хватку десятикратно, и все, что я могла делать, это смотреть, как они усыпляют Ксандера, прикладывая тряпку к его рту, пока он не потерял сознание у них на руках.
Слезы катились по моим щекам, как два потока чистейшей агонии, в то время как мое сердце треснуло прямо посередине и разорвалось на миллионы крошечных кусочков.
Следующей была я. Мигель провел тряпкой по моему лицу, стараясь одновременно закрыть нос и рот, и после очередной попытки вырваться я почувствовала это — ощутила головокружительный эффект хлороформа, проникающего в мое тело. Мои конечности становились все тяжелее, а зрение все темнее, темнее и темнее, пока, наконец, мрак не поглотил меня целиком.
Глава 27
Ксандер
Я застонал, и моя голова запульсировала в знак протеста, пока я медленно приходил в себя. Открыв глаза, попытался осмотреть окружающую обстановку, но голова была тяжелее камня. Еще одна болезненная пульсация пробежала от одного виска к другому, и я подался вперед, ударившись подбородком о грудь. Снова застонал, и этот звук эхом отразился от стен того места, где я находился. Затем я почувствовал, что на моих запястьях застегнуты кандалы. Они были слишком тугими и впивались в кожу, когда я попытался пошевелить руками.
— Приятно наконец-то познакомиться с вами, мистер Ройс, — произнес глубокий голос, который я не узнал.
Его звучание стало мгновенным сигналом к пробуждению, благодаря которому я смог наконец поднять голову. Мой взгляд упал на темноволосого мужчину, сидящего на стуле. Он был, вероятно, примерно моего возраста и одет в темно-синий костюм.
При этом он зловеще ухмылялся, сузив темные глаза.
— Кто вы?— спросил я, вглядываясь в декорации происходящего кошмара.
Традиционный красный кирпич облицовывал все четыре стены. Здесь не было окон, и единственный свет исходил от одинокой лампочки, висевшей в центре комнаты. Позади мужчины находилась стена, увешанная оружием — целый арсенал, наполненный клинками, огнестрельным оружием и даже электроинструментами. У стены стоял стол, но на нем не было ничего, кроме полупустой бутылки пива.
— Алессио Скарзи, — представился он, снова привлекая к себе внимание.
— Вы — Алессио?
Я недоверчиво посмотрел на него.
— Единственный и неповторимый. Моя дорогая сестренка успела рассказать обо мне, пока вы вдвоем колесили по штатам? — мрачно усмехнулся он.
Я задохнулся от тревоги, и мое сердце заколотилось в груди при одном только упоминании ее имени.
— Где Иден?
Алессио вскинул подбородок в сторону рядом со мной. Я повернул голову быстрее, чем следовало, и еще один болезненный импульс пронзил меня, заставив крепко зажмурить глаза. Я захрипел от боли, делая глубокие вдохи через нос и выдыхая через рот в попытке облегчить ее. Когда боль утихла, я снова открыл глаза и увидел, что Иден спит на импровизированной койке. Она не была ранена, и не была прикована к стене, как я. Я облегченно вздохнул и повернулся обратно к ее брату, а гнев быстро поднимался на поверхность.
— Что тебе нужно?— спросил я, хотя с секундным опозданием понял, что это был не тот вопрос, который следовало задавать человеку, о котором я слышал множество ужасающих историй.
Он снова мрачно усмехнулся и покачал головой.
— Для начала, я бы хотел, чтобы ты сдох, как и должно было случиться уже довольно давно. Но, прежде чем мы закончим то, что не сумела сделать она, я хотел бы выслушать и ее версию. Так что давай-ка разбудим ее.
— Оставь ее в покое, — прорычал я, вопреки собственному здравому смыслу.
— О, не волнуйся. Она упокоится и даже не одна, когда я вытащу вас на улицу и брошу в дробилку вместе с ее машиной, — усмехнулся он.
Я должен был испугаться, но еще одна угроза моей жизни ничего не значила, в то время как этот человек явно был полон желания навредить своей сестре — своей родной крови.
— Иден!— окликнул он ее по имени, но она не шелохнулась.
Вероятно, она была в глубокой отключке, находясь под действием наркотиков, так же, как и я.
Он попытался снова, на этот раз тряся ее за руку, но все было безрезультатно. Она была абсолютно неподвижна, и от вида ее — такой безжизненной и уязвимой, мне стало чертовски не по себе.
— Иден! — вновь крикнул он, тряся ее за плечи, и после того, как он выкрикнул ее имя еще раз, она наконец пришла в себя, так же медленно и со стоном, как и я.
Застонав в знак протеста, она поднесла руку ко лбу и открыла глаза, сначала взглянув на потолок над собой, а затем повернув голову. При виде нависшего над ней брата у нее вырвался тяжелый вздох.
— Где Ксандер?