Алессио откинул голову назад и разразился таким громким смехом, что я была уверена, что он пронесся по всему подвальному помещению.
— Продолжай повторять себе это. Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать через несколько дней, когда мистера Ройса больше не будет рядом, чтобы занимать все твои мысли.
— Ты не причинишь ему вреда. Я не позволю тебе.
— И как же ты собираешься остановить меня? — спросил он, забавляясь.
Молчание.
Он был прав. Как я собиралась остановить его без помощи рук?
— Вот именно, — продолжал насмехаться он. — Мне стоит приковать тебя к этому самому стулу и заставить смотреть, как я отпиливаю бензопилой его конечности. Что ты об этом думаешь?
— Ты же это не серьезно...
— О, нет. Я предельно серьезен. Это послужит тебе ценным уроком, ты не находишь?
Я отвернулась, не желая отвечать ему. Он вел себя как гребаный монстр, находящийся в нескольких секундах от того, чтобы сорваться в очередной припадок, и хуже всего было то, что у меня не было никакого желания пытаться уговорить его. Зачем мне делать это, если он так сильно стремился причинить мне боль?
— Теперь, когда я вспоминаю все, что произошло за последний месяц, хочешь знать, что еще показалось мне странным? — неожиданно спросил он, и я ответила ему лишь полным ненависти взглядом. — Лука выглядел очень расстроенным, когда ты исчезла. Ты случайно не знаешь, почему?
— Знаю, — огрызнулась я.
— И почему же?
— Потому что я трахалась с ним, — процедила я, вовремя подняв голову, чтобы увидеть, как его глаза вылезают из орбит.
— Ты ЧТО?
Его голос стал опасно низким.
— Я. Трахалась. С. Ним, — повторила я, четко проговаривая каждое слово.
— Ты спала с Лукой?
Он был искренне изумлен, и на краткий миг я почувствовала удовлетворение.
— «Спала»— это еще мягко сказано. Скорее, я трахалась с ним до потери пульса, два года подряд.
Я ожидала, что он полностью выйдет из себя после моего признания, но он просто стоял на месте, прожигая дыру в моей голове. Прошло несколько минут, прежде чем он принялся вышагивать по комнате, а его грудь вздымалась все быстрее с каждым шагом. Тогда-то это и произошло. Схватив стул, стоявший довольно близко к столу, он швырнул его через всю комнату, злобно рыча, и тот, ударившись о кирпичную стену, раскололся пополам и с грохотом упал двумя раздельными кусками на пол. Следующей была бутылка пива, стоявшая на столе. Он швырнул ее в сторону двери, и от удара осколки стекла разлетелись на десятки кусочков.
— А-а-а! — прорычал он, запустив руки в волосы. — Какого х*я, Иден! Ты, бл*ть, реально спала с моим лучшим другом?
— Я только что ответила на этот вопрос.
— Зачем? Зачем ты это сделала? — спросил он, в ярости.
— Почему бы тебе не спросить об этом Луку. Это он сделал первый шаг.
— Но ты позволила ему сделать этот шаг!
— Да, черт возьми, позволила, — раздраженно ответила я.
Я бы продолжала и дальше, чтобы еще больше задеть его, но тут глаза Алессио вспыхнули гневом, и через мгновение он уже несся ко мне. Опустившись на ноги, он вставил ключ в кандалы на моих запястьях и открыл замки, быстро вытащив меня за руку на середину комнаты.
— Хочешь играть грязно? Отлично. Мы будем играть грязно. Видишь этот нож, — сказал он, доставая из кармана клинок, и легким движением руки высвобождая его из ножен. — Ты возьмешь его и будешь кромсать своего дружка до тех пор, пока я не велю тебе остановиться.
Я усмехнулась и скрестила на груди руки.
— Только в твоих гребаных мечтах, Алессио. Я не буду заниматься подобной херней.
— Ты бы предпочла, чтобы это сделал я? — рявкнул он, делая несколько шагов ближе к Ксандеру.
Мое сердцебиение участилось при виде лезвия, протянутого в его сторону.
— Нет! Нет, не делай этого!
— Тогда иди сюда и возьми его.
Его тон был бесстрастным, но я все равно замешкалась, что еще больше разозлило его.
— Что не так, сестренка? Не хочешь, чтобы он увидел, какое ты чудовище на самом деле? Как клинок заставляет тебя чувствовать себя сильной и несокрушимой?
— Это не имеет никакого отношения к делу! Он все обо мне знает!
— Правда? Неужели?— усмехнулся мой брат. — Ты могла сообщить ему, что ты жестокий убийца, но знает ли он масштабы этого? Известно ли ему, что ты — Молчаливый Жнец?
Я задохнулась, в неверии вытаращились на брата. Он только что раскрыл меня. Моя собственная плоть и кровь только что выдала меня мужчине, которого я любила, и было совершенно очевидно, что он наслаждался этим, в особенности учитывая мою реакцию. Я боялась посмотреть на Ксандера, опасаясь, что в его карих глазах вновь загорится страх — страх, который гарантировал бы, что он больше никогда не захочет иметь со мной ничего общего.
— Теперь известно...— произнесла я, испытывая опустошение.
— Это ни черта не меняет, — разнесся по комнате твердый голос Ксандера.
— Прошу прощения?— огрызнулся Алессио. — Я что, с тобой разговаривал?
— Нет, но ты спросил ее, рассказала ли она мне эту информацию, намереваясь застать меня врасплох и вывернуть все в свою пользу, и я заявляю тебе... это ничего не меняет. Возможно, ты и представляешь ее именно такой, но я прекрасно знаю, что она теперь совсем другой человек.
Брат рассмеялся, но это длилось недолго.
— Похоже, тебе тоже требуется испытание реальностью. Пошли, Иден. Быть может, когда он увидит тебя в деле, это докажет ему, что он ошибается.
Я перевела взгляд на Ксандера, и он кивнул, уверенно и без страха. Как ему удавалось всегда быть таким мужественным? Слезы наполнили мои глаза, когда я шагнула вперед и протянула ладонь, зажмурившись от ощущения клинка, когда брат опустил его мне в руку. Он был холодным, тяжелым и, что хуже всего, острым.
— А теперь приступай к работе. Посмотрим, сколько ударов мы сможем нанести, прежде чем он истечет кровью.
— Почему ты так поступаешь? — с недоумением спросила я.
— Потому что тебе нужна основательная корректировка реальности, сестренка. А теперь давай. Режь его, — потребовал он.
На шатких ногах я медленно продвигалась вперед, не сводя глаз с Ксандера. Он наблюдал за мной с тем же стоическим выражением лица, на котором прочно застыло выражение покер-фейс, призванное уберечь его от уязвимости.
Присев перед ним с затуманенным от непролитых слез зрением, я уловила его слова:
— Все в порядке.
Я покачала головой, мои губы дрожали, и он снова кивнул, а его глаза опустились на руку с ножом и вернулись к моему лицу в безмолвном призыве, который Алессио не мог увидеть.
— Приступай к делу, Иден, — сказал мой брат позади меня, как будто все же уловил самоотверженный жест Ксандера. — Если ты не проведешь лезвием по его коже в течение следующих пяти секунд, да поможет вам Бог, я перестану сдерживать себя и сам займусь этим, как и обещал. Сейчас или никогда. Выбирай.
— Прости, — пробормотала я Ксандеру, и он снова кивком указал на свою руку, явно воспринимая угрозу Алессио всерьез.
— Пять... четыре...
Время вышло. Я должна сделать это, иначе все станет намного, намного хуже. Как обычно, Алессио не играл ни по чьим правилам, кроме своих собственных, и было как никогда очевидно, что его не волнует, причиняет ли это боль члену его семьи или нет. Закрыв глаза, я выполнила требование, прежде чем смогла убедить себя в обратном, быстро проведя рукой по верхней части его бицепса. Шипение Ксандера от боли ударило мне прямо в сердце и резко оборвало обратный отсчет Алессио, не дойдя до «один».