Михаил Чайлахян
К. А. ТИМИРЯЗЕВ — УЧЕНЫЙ, БОРЕЦ, МЫСЛИТЕЛЬ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Сорок лет назад, в апреле 1920 года, умер великий русский ученый-биолог Климент Аркадьевич Тимирязев. Тимирязев — это имя, близкое сердцу всех тех, кому дорога подлинная революционная наука, ибо Тимирязев был ярким светочем этой науки, крупнейшим ученым, воинствующим дарвинистом, борцом против всякого рода реакций в естествознании и блестящим популяризатором новых передовых идей.
Тимирязев жил и работал в тот период времени, которому предшествовали крупнейшие открытия в области естествознания. Чарльз Дарвин раскрыл перед взорами всех мыслящих людей картину развития органического мира, установив те основные движущие силы, которыми определяется эволюция растительных и животных организмов и тем самым заложил прочный фундамент всему естествознанию. После установления М. В. Ломоносовым, а позднее Антуаном Лавуазье закона сохранения и превращения вещества («ничто не исчезает и ничто не создается вновь») Роберт Майер провозгласил закон сохранения и превращения энергии, одновременно открытый и обоснованный в работах Германа Гельмгольца.
Идеи этих новаторов науки и явились основными вехами, с которых началось и дальше развивалось научное творчество Тимирязева; к решению тех капитальных задач, которые были сформулированы в произведениях этих ученых, и были направлены вся сила и энергия Тимирязева.
Исключенный в 1862 году вместе с многими другими студентами из Петербургского университета за отказ дать подписку о том, что он не будет участвовать в каких-либо общественных беспорядках, Тимирязев лишь через год смог продолжать свои занятия в университете, но уже в качестве вольного слушателя.
В университете сразу же проявляется огромная любовь Тимирязева к естественно-историческим наукам. Вместе с окончанием естественного отделения физико-математического факультета он представляет свою первую научную работу «О печеночных мхах», за которую получает золотую медаль. Через два года после окончания университета, в 1868 году, он делает доклад на Первом съезде русских естествоиспытателей на тему «О приборе для исследования воздушного питания листьев и о применении искусственного освещения к исследованиям подобного рода».
В этом же году с напутствием своего учителя по студенческим годам профессора А. И. Бекетова Тимирязев едет за границу, где знакомится с новейшими достижениями в области физики, химии и ботаники у таких выдающихся ученых, как Кирхгоф, Бунзен, Гофмейстер, Клод Бернар, Бертло и Буссенго.
Вооруженный новейшими физическими и химическими истодами, весьма важными для биологического исследования, Тимирязев по возвращении на родину предпринимает исследование в области хлорофилла и в 1871 году защищает магистерскую диссертацию на тему «Спектральный анализ хлорофилла». Свои дальнейшие исследования кардинального процесса, протекающего в хлорофилловых зернах, он излагает через четыре года в докторской диссертации «Об усвоении света растением», создавшей Тимирязеву уже широкую известность.
Таковы внешние хронологические даты формирования Тимирязева как ученого. Теперь вникнем подробнее, как впитал в себя Тимирязев великие идеи новаторов науки, как он претворял их в действительность, как он сам занял почетное место в ряду новаторов науки, стал пламенным борцом за дарвинизм и крупнейшим ученым в области физиологии растений.
БОРЕЦ ЗА ДАРВИНИЗМ
Эволюционное учение Дарвина захватило Тимирязева еще с ранних студенческих лет и до конца жизни являлось основой всей его многогранной деятельности. Нельзя говорить о Тимирязеве как об ученом, не упоминая о нем как о дарвинисте, равным образом нельзя излагать его специальные исследования в области биологии и физиологии растений, опуская его дарвинистические взгляды, потому что обе эти стороны его деятельности тесно связаны и переплетаются друг с другом.
Нельзя рассматривать Тимирязева только как популяризатора дарвинизма, хотя, несомненно, он самый блестящий популяризатор этого замечательного учения. Тимирязев и неутомимый защитник дарвинизма от различных проявлений реакции в биологии, и крупный ученый, развивший гениальное учение Дарвина.
Еще в бытность студентом-вольнослушателем Петербургского университета он помещает в «Отечественных записках» три статьи под общим заголовком «Книга Дарвина, ее критики и комментаторы»; эти статьи впоследствии явились основой книги «Чарльз Дарвин и его учение», которая и до сих пор представляет собой лучшее изложение учения Дарвина на русском языке.
В этой книге, нарисовав образ Дарвина и дав анализ отдельным этапам его творчества, Тимирязев излагает самые неопровержимые аргументы, на которых построено учение Дарвина. В весьма четкой и ясной форме Тимирязев рисует грандиозную картину эволюции органического мира, начиная с простых одноклеточных организмов и кончая человеком; дает понятие о виде («Разновидность есть начинающийся вид, вид — резкая разновидность») и особенно подробно останавливается на основных факторах эволюции организмов: изменчивости, наследственности и отборе. «Похожи ли дети на своих родителей? И да и нет… Это есть заявление одного закона природы — закона наследственности; это нет есть заявление другого закона природы — закона изменчивости… Сочетанием этих двух свойств, наследственности и изменчивости, т. е. наследственной передачей изменений, человек пользуется для того, чтобы по своему желанию, так сказать, лепить органические формы… Для этого он только тщательно в каждом поколении отбирает наиболее соответствующие его целям существа и оставляет их плодиться отдельно. В этом заключается весь несложный прием отбора, несложный по основной мысли, но требующий громадной наблюдательности и навыка для удачного осуществления»[1]. Таков процесс создания культурных растений, многочисленных пород домашних животных — искусственный отбор.
По искусственный отбор методически начат животноводами и садоводами сравнительно недавно. Как же объяснить возникновение домашних пород в древние времена? Не столь сознательный, не столь методический искусственный отбор существовал в самой отдаленной древности; об этом свидетельствуют старинная китайская энциклопедия, «Книга бытия», сочинения Виргилия и Плиния о разведении скота и голубей в древнем Риме, свидетельства путешественников в Южной Америке, Крайнем Севере и Центральной Африке[2].
В природе в течение тысячелетий также действует отбор: идет борьба за существование и сохранение, выживание наиболее совершенных форм. «…Естественный отбор — вот причина совершенства органического мира; время и смерть — вот регуляторы его гармонии… Человек отбирает для своей пользы, природа — для пользы охраняемого существа»[3].
Таковы основные положения Дарвина, которые Тимирязев иллюстрирует и подтверждает на мастерски подобранных примерах, почерпнутых не. только из книги «Происхождение видов», но и из последующих сочинений Дарвина: «Об изменчивости прирученных животных и возделываемых растений», «Происхождение человека и половой подбор», «О самооплодотворении и перекрестном опылении», «Насекомоядные растения», «О лазящих растениях» и «О способности растений к движению».
Творческую разработку учения Дарвина Тимирязев дает в цикле своих лекций под общим заглавием «Исторический метод в биологии», где ставит задачи морфологии и физиологии и показывает пути их разрешения на основе изучения исторического процесса возникновения формы и функции. И здесь, как и в предыдущей работе, как и в многих своих других статьях и выступлениях, Тимирязев талантливо, в изящной и доходчивой и вместе с тем строго логичной форме делает наследие Дарвина достоянием широких кругов общества.
Вот как оценил наш выдающийся ботаник В. Л. Комаров значение этих работ Тимирязева: «Дарвин, пробивая своему учению дорогу в жизнь и окруженный учеными, которые ему неустанно возражали, приводит не только свои мнения, но и эти возражения. Читатель, не особенно искушенный в тонкостях биологии, путается в противоречивых мнениях, иногда не замечает, где Дарвин и где приводимые им чужие мнения или цитаты, путается в многочисленных примерах из животного и растительного мира и, в конце концов, из чтения Дарвина выносит не теорию Дарвина, а нечто неопределенное, позволяющее ему от материалистической точки зрения знаменитого биолога придти к мыслям о коллизии между необходимостью и случайностью или между нравственным и безнравственным. Словом, Дарвина мало прочитать, его надо еще понять! Враги и надеялись, что большинство поймет плохо.
2
Добавим здесь, что у Плиния-старшего имеются указания, что в древнем Риме выращивание растений считалось почетным занятием, и многие знатные патрицианские фамилии возникли от названия растений: Пизоны от гороха (Pisum), Фабии от бобов (Faba), а знаменитый римский оратор Цицерон обязан своей фамилией нуту (Cicer arietinum).