Вот почему для меня не явилась особой неожиданностью весть о том, что «второй человек в партии» О.С. Шенин поддержал ГКЧП в его стремлении сохранить целостность страны. Вы вдумайтесь: только благодаря утечке информации 16 августа в «Московских новостях» вице-президент Г. Янаев, председатель Верховного Совета А. Лукьянов, глава Кабмина В. Павлов совершенно случайно узнали, что на 20 августа 1991 года Горбачев уже назначил подписание договора о создании «Союза суверенных государств» (ССГ). Этого аморфного «облака в штанах». После чего Советский Союз юридически переставал существовать как единое государство. Почему? Потому что подписать состряпанный тайком от советского народа и Верховного Совета СССР предательский пакт собирались президенты всего 8 республик, причем Ельцин отнюдь не обещал своего участия в этом спектакле.
Для спасения страны от развала у высшего руководства страны оставались считанные дни. Вот одна из причин образования Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). Как же в этих условиях Олег Шенин мог оставаться в стороне?
Уезжая в самые критические дни на воды в Форос, Горбачев оставил его вместо себя «на хозяйстве». Однако возможность быть «у руля» отнюдь не ослепила этого порядочного и принципиального человека, не сделала подручным «меченого». Он просто считал своим долгом поддержать товарищей по партии, за что и был через несколько дней вместе с ними незаконно арестован и брошен в застенки «Матросской тишины». Бригада степанковских тюремщиков и ему клеила расстрельную статью — сначала о «заговоре с целью захвата власти» (какой и у кого?), а когда номер не прошел — сменила формулировку на «измену Родине».
После ареста высших руководителей СССР, считай, все газеты, кроме сразу перешедших в оппозицию «Правды», «Гласности», «Советской России», «Дня» и некоторых других, обрушили на узников ушаты грязи. Как только их ни поносили?! «Хунта», «путчисты», «заговорщики» — эти оскорбления были еще не самыми бранными. Из окружения Ельцина и российского Верховного Совета раздавались призывы «расстрелять всех до единого!» Сам российский премьер Иван Силаев требовал смертной казни политзаключенных «Матросской тишины». Было отчего дрогнуть.
Но они не дрогнули. И когда я от имени редколлегии «Правды» через адвоката послал державному узнику наши вопросы, не сомневался, что получу ответы о планах и истинных намерениях ГКЧП. Это было очень важно и для прорыва информационной блокады, и для того, чтобы показать стране и партии несломленный дух «неформального лидера гэкачепистов» и правоту их дела.
Согласитесь: чтобы из тюремного застенка бросить вызов арестовавшему тебя Ельцину — для этого нужно было иметь немалое мужество. Олег Семенович прислал нам ответы, и — надо отдать должное тогдашнему главреду «Правды» Г. Селезневу — он без колебаний подписал это интервью в печать.
А познакомились мы с Олегом Семеновичем в 1992 году, когда он и другие политзаключенные вышли из тюрьмы по решению Военной коллегии Верховного суда — под подписку о невыезде. Потом был изнурительный процесс над этими уже не молодыми и далеко не здоровыми людьми, который прекратился в феврале 1994 года по постановлению Госдумы об амнистии. Тут надо напомнить кое-кому, что ее принятие вовсе не означало «признания своей вины», о чем на всех углах талдычили шахраи, бурбулисы и холуйствующие акробаты пера.
— Это значит, — говорил председательствовавший на процессе судья Военной коллегии Верховного Суда А. Уколов, — что государство отказывается от обвинения и не хочет больше разбираться в существе тех событий.
Немногие, конечно, знают, что именно по договоренности с товарищами — другими подсудимыми генерал В.И. Варенников отказался от амнистии, а другие чем могли стали помогать ему. И его оправдание явилось окончательным крахом состряпанного по указке Ельцина и Горбачева «дела ГКЧП». А когда в порыве откровенности президент Путин заявил, что развал СССР явился «величайшей катастрофой XX века», это стало и политической реабилитацией всех «гэкачпеистов».
Только восхвалять Путина я не буду, поскольку смысл его последующей фразы состоял в том, что возврат к СССР был бы безумием. Не буду еще и по другой причине. Как известно, выйдя из тюрьмы, Олег Семенович был избран председателем Совета новосозданного международного Союза Коммунистических партий — СКП-КПСС. Он провозгласил своей главной задачей восстановление единой Союзной компартии и Советского Союза. И руководил этой организацией с 1993 по 2001-й годы. Получив от Ельцина монарший трон, Путин начал формировать под него и свою вертикаль власти. И существование неподконтрольного союза коммунистов очень ему мешало. Поэтому я не сомневаюсь, что именно он дал команду окончательно прирученному Зюганову отобрать у Шенина организацию, что Геннадий Андреевич старательно исполнил.
Не знаю, как он мог переманить к себе двух заместителей Олега Семеновича — Копышева и Лигачева, чем подкупил их. Только с помощью этих перебежчиков «дядюшка Зю» смог провести рейдерский захват СКП-КПСС, объявив себя «главным коммунистом» не только России, но и всего постсоветского пространства.
Немногие, конечно, знают, как тяжело переживал Олег Семенович предательство ближайших сподвижников. Но он и на этот раз не сломался, а провел колоссальную работу по воссозданию КПСС, которую ему и поручили возглавлять такие же несломленные коммунисты. Долгие годы О. Шенин решительно отказывался встраиваться в нынешнюю антинародную власть — избираться в Госдуму или баллотироваться в губернаторы. И вдруг неожиданно для многих, да и для меня, принял предложение участвовать в президентских выборах. То есть бросить перчатку первому вице-премьеру и официальному «престолонаследнику» Д. Медведеву. Отвечал примерно так: «Это последний шанс спасти страну от кабалы и повернуть власть лицом к людям».
Я думаю, это решение и стало для него роковым. Вот что рассказала мне в эти дни его супруга Тамара Александровна:
— Как-то Олег Семёнович сказал мне, что к нему в офис приехали два каких-то типа. Якобы из Санкт-Петербурга. Представились сотрудниками ФСБ, обещали миллионы долларов, пост губернатора любого региона, кроме «родного» нам Красноярского края — словом, сулили все мыслимые и немыслимые блага, чтобы он снял свою кандидатуру. О.С. отказался. Но после этого я стала замечать, как он начал сдавать. Слабел, что называется, на глазах, худел. В конце концов, его на «скорой помощи» отвезли в больницу. Врачи целую неделю не могли сбить температуру 40. И знаешь, какой ему поставили диагноз? Атипичная пневмония. Та самая пневмония, смертельный вирус которой завезен в Россию.
Врачам все же удалось поставить О.С. на ноги, он даже поправился. Но потом снова начал слабеть. Конечно, мы об этом старались никому не рассказывать. Наконец, в полубессознательном состоянии с помощью друзей самолетом доставили его в одну зарубежную клинику на обследование. И первый вопрос, который ему задала врач, звучал так: «Вы не работали с ядами?».
После этого я поняла: мужа отравили каким-то изощренным ядом. Может, даже как Щекочихина. Ты сам подумай: мог ли сибиряк, 15 последних лет занимавшийся моржеванием, регулярно ходивший в баню, активно занимавшийся физкультурой, — вдруг ни с того, ни с сего внезапно заболеть воспалением легких?..
В начале мая ему стало очень плохо, и он снова стал худеть. Мы положили его в одну московскую клинику. И за две недели он погиб…
Такое вот сенсационное признание супруги. Я не хочу сейчас никого ни в чем обвинять. Не до этого. Слишком переживаем мы сегодня по поводу чудовищно несправедливой смерти дорогого нам человека. Но и просто так отбросить слова Тамары Александровны тоже не можем…