При этом Сергей Иванович, сохранивший лучшие воспоминания о царской службе, был человеком самым набожным и верноподданным. При всех своих трудах не пропускал ни одной службы в церкви, пел в церковном хоре и почитал за честь дозволение читать обеденный апостол. При своих многомиллионных оборотах тратил на себя 6 тысяч рублей в год – включая «представительские» при поездках за границу, где успешно сбывал свои товары.
За 30 лет трудов он создал действующую модель прогрессивного развития страны, сулившую спасительное примирение непримиримых классов. Так настроил производство, что при высокой степени передела и добавленной стоимости оно стало выгодней торговли недрами, лесом и зерном, на чем стояла встарь Россия – и стоит сейчас. Но тут-то его умная коса и нашла на самый дурной камень. Жена, оставшаяся с детьми в Петербурге, получавшая самое приличное содержание и не пропускавшая ни одного придворного бала, стала распускать всюду слух, что ее муж сошел с ума. Поет в мужицком хоре, тратит все деньги на этих мужиков – вместо того, чтобы иметь с его доходами дворцы, как у Юсуповых и Шереметевых.
Это дошло до Мальцова, написавшего тогда товарищу: «Двор в лице жены Александра II забрал мою жену. Она подружилась с больной императрицей и бросила меня. Детей приохочивал к работе – бросили, ненависть ко мне затаили. Много они заводских денег сожрали – и все мало. Выросли, поженились, и им кажется, что с заводов золотые горы получать можно…». И кончилась эта дрязга тем, что неверная жена пала в ноги императрице с мольбой защитить от «спятившего мужа». Та накуковала императору, и по навету двух глупых баб самого, может, умного в России тех лет человека признали сумасшедшим.
Для него это стало страшным ударом, но и после отдачи его под суд в 1882 году в качестве умалишенного он еще был готов «царапаться». Но в начале 1883 года по дороге из Людиново в Дятьково попал, как сейчас говорится, в ДТП и с тяжелой черепно-мозговой травмой на полгода слёг в больницу. Тем временем его семья, уже при Александре III, добивается признания его недееспособным и лишает прав собственности на промышленные предприятия.
Мальцов тогда уезжает в свое крымское имение Симеиз, где вконец заболевает с горя и умирает 21 декабря 1883 года. После чего жена и дети с животной жадностью выкачивают из его «империи» все оборотные средства и превращают ее рабочих в нищих. Но за всем этим был не просто оборотный капитал – замаячившее было будущее всей России в виде редкого, но бытовавшего в истории Европы эволюционного прогресса.
Что-то подобное бывало и на Руси, пример – история купцов Строгановых, свивших при Грозном могучее гнездо в Сольвычегодске. Там они создали свои выдающиеся школы зодчества, иконописи, пения и как венец – еще и фабрику по перековке душ, точней одной души: разбойника Ермака, изловленного ими на большой дороге. Но его не разорвали в клочья, как было принято тогда, а перековали в героя-завоевателя Сибири, которую он руками Строгановых и положил к ногам Грозного. Да, там еще был и пример великой верности мужьям их жен. В музее Сольвычегодска есть вышитые ими с бесподобным мастерством и трудолюбием покрывала, которыми они на свой лад отдавали дань трудовой традиции мужей.
А жена Мальцова оказалась злостной белоручкой – но какое дело Государю было до нее? Его долг был принять великий дар Мальцова, а не идти на бабском поводу! И Петр когда-то получил такой же неожиданный подарок от Татищева и Де Генина, основавших на свой страх и риск, против воли Сената город Екатеринбург на реке Исети. И признал их самовольство, поняв пользу для России от устроенного ими там железного завода. А оба Александра из-за бабьей склоки угробили великий почин Мальцова, главное – морально, что для российских подданных имело первостатейное значение.
Тем же путем пошел и их потомок Николай II, отставив лучшего из царедворцев – графа Витте, сделавшего для России столько, сколько ни один из его современников. Он в фантастически короткий срок провел Транссибирскую магистраль, без которой у нас просто не было бы сейчас Сибири, договорясь с Китаем о спрямлении дороги через его территорию. Спас государство от банкротства через денежную реформу его имени и водочную монополию; после поражения России в Японской войне 1905 года поразил дипломатов всего мира: «Витте подписал так договор с Японией, как будто не она победила, а Россия!».