Сейчас можно только предполагать об эмоциях, царивших в стане Джонсона, и выражениях в адрес Хрущева, русских и доморощенных головотяпов. Возможно, когда-нибудь мир узнает о них в каком-нибудь политическом сериале под титрами «Тайны техасского ранчо». А пока заглянем в «Правду» от 30 марта 1964 г.
«Вашингтон пост»: Достойный сожаления акт.
Вашингтон. 29. (ТАСС). Газета «Вашингтон пост» поместила редакционную статью, в которой комментирует инцидент с американским разведывательным самолетом.
Советский Союз, говорится в статье, проявил здравый смысл, приняв решение освободить трех американских летчиков, сбитых над Восточной Германией две недели назад. Противоположный курс мог бы превратить этот достойный сожаления акт в вопрос национальной гордости со всеми вытекающими отсюда осложнениями и опасностями и одновременно омрачить перспективы советско-американской дипломатии в других сферах.
В свою очередь, и Соединенные Штаты действовали правильно. Они быстро принесли извинения за то, что самолет залетел на чужую территорию и стали говорить о все более серьезной тревоге США до тех пор, пока у русских не появилось достаточно дипломатических оснований со всей любезностью возвратить летчиков. В выражениях, несомненно произведших большое впечатление на Москву, государственный секретарь Раск сделал упор на то, что президент Джонсон обещал принять «дополнительные меры с целью недопущения впредь инцидентов такого рода».
Весьма неприятно, конечно, что «инцидент такого рода» произошел, причем дважды в течение шести недель. Очень приятно, однако, что дипломатам удалось, по возможности, ослабить неприятные последствия этих двух полетов. «Холодная война» опасным образом обостряет даже самые незначительные трения в отношениях между Востоком и Западом. Ведь «холодная война» именно это и означает - состояние напряженности, которое постоянно грозит раздуть до небывалых масштабов значение мелких событий.
Никто не может не испытывать дрожи, когда самолет одной сверхмощной державы случайно пересекает опасную границу и залетает на территорию, контролируемую другой такой же державой. Однако весьма полезно иметь перед глазами пример того, как инцидент такого рода можно удержать в определенных рамках».
«Дополнительные меры», принятые американским военным командованием в соответствии со «строгими указаниями президента» представляли собой директивно оформленные специальные организационно-технические мероприятия. Они включали: 1) введение 55-мильной запретной зоны вдоль всей линии германо-германской границы; 2) введение ограничений на проведение полетов путем организации предварительных подач заявок; 3) оборудование зоны специальными радио, радиотехническими и радиолокационными постами контроля; 4) введение системы предупреждений об опасном приближении к черте госграницы; 5) повышение ответственности должностных лиц за соблюдение этих правил.
Принятые таким образом меры были и оперативными и эффективными. И что особо важно, положения инструкции для ВВС США в рекомендательном порядке предлагались командованию объединенными ВВС и ПВО НАТО в Центральной Европе, чем фактически ограничивались полеты всей союзной авиации. Ситуация на воздушной границе стабилизировалась. Отныне натовские самолеты на территорию ГДР не залетали.
Однако следует полагать, что политическое значение «мер» больше, чем военное. Для европейских политиков они послужили своеобразным сигналом о выравнивании сил на континенте, необратимости политических процессов, а в конкретной обстановке предопределили заключение сепаратного договора СССР с ГДР от 12 июня 1964 г.
1964 г. Восточная Германия. Пленные
Летчики сбитого РБ-66 относительно благополучно (одного пришлось госпитализировать и лечить) приземлились в расположении наших войск на Гарделегенском полигоне (шли учения). Лично с ними не общался, но как-то один контрик доверительно спросил: «Как думаешь, капитан, почему экипаж оказался смешанным?» «То есть?» - не понял я. «Американец, голландец и немец», - уточняет он и называет фамилии. По созвучию запомнил две: Голанд или Холланд, Кесслер или Кестлер. Что мог ответить «линейный» капитан? Еще узнал, что экипаж в полете разорвал всю полетную документацию и выбросил в окошко. «Ищи ее теперь, - с сожалением добавил мой осведомитель и многозначительно добавил, - но американцы же не знают об этом. Пока разберутся...»