Пользуюсь случаем выразить глубокую благодарность за разностороннее и постоянное содействие в работах Хорезмской экспедиции 1945-1947 гг. партийным и советским организациям Кара-Калпакской АССР, на территории которой в основном проходили работы экспедиции, - в первую очередь секретарю обкома КП(б) Узбекистана т.Септову и председателю Совета Министров ККАССР т. Джаппакову.
Должен с особой признательностью отметить самоотверженную работу энтузиастов-"хорезмийцев" – дружного коллектива сотрудников Хорезмской экспедиции и прежде всего моего заместителя по руководству экспедицией архитектора М.А. Орлова, инициативе и энергии которого мы обязаны многими успехами, достигнутыми экспедицией в послевоенные годы"
[С.П. Толстов "По следам Древнехорезмийской цивилизации", 1949]. Надо пояснить. Будучи внуком белоказачьего атамана, погибшего в Гражданскую войну, сыном командира гвардейского казачьего полка (лишь волею случая погибшего до революции 1917 г.), автор цитаты был в СССР человеком "подрасстрельным" в куда большей степени, нежели безродные космополиты, после Ленинградского дела публиковавшие «Из истории раннегреческого общества».
Таковы РЕАЛЬНЫЕ масштабы "культа личности И.В. Сталина" в те годы, и по ним можно сверять, насколько убедительно выстраиваются сценаристом, режиссером, декоратором реквизиты того или иного произведения, посвященного той эпохе.
Р.Б. ЖДАНОВИЧ
ИСТОРИЯ АВСТРИЙСКАЯ И РУССКАЯ
Воскресить в памяти забытые страницы прошлого помогла прошедшая в Книттельфельде выставка под названием «Закрытое общество». Она посвящена истории лагеря для военнопленных, который возник в начале Первой мировой войны на окраине маленького городка Книттельфельд в центре Австрии. Экспозиция, рассказывающая на основе сохранившихся документов, кинохроники и артефактов о событиях тех лет и последовавших десятилетий, развернулась в здании бывшей водокачки - единственной из уцелевших до наших дней лагерных построек.
Лагерь в Книттельфельде был одним из самых крупных в период Первой мировой войны. Он был заложен на пустыре, принадлежавшем местному землевладельцу и промышленнику Отто Цайлингеру. Работы по его созданию велись ударными темпами. В течение считанных месяцев в чистом поле вырос целый «город-спутник» с собственной инфраструктурой, но только за колючей проволокой. Этот «город в городе», построенный его подневольными обитателями, мог существовать практически автономно. В нем было налажено энерго- и водоснабжение, была проложена канализация и построены очистные сооружения. Помимо жилых бараков там были продовольственные склады и ангары для хранения промтоваров, хлебопекарня, пищеблок, лазарет, мастерские по изготовлению обуви и пошиву одежды, кузница, прачечная, бани, церковь. Была даже своя пожарная команда и животноводческий мини-комплекс, в котором содержались для откорма коровы, овцы, свиньи и куры. Там же в лагере был построен первый в Книттельфельде бассейн. Разумеется, не для военнопленных, а для офицеров австрийской армии. Но все же. Однако это был отнюдь не санаторий. Военнопленные должны были работать. Ощутив нехватку рабочей силы в условиях тотальной мобилизации, австрийцы очень скоро догадались, как использовать столь солидный дополнительный трудовой ресурс. Пленных стали привлекать к сельскохозяйственным работам, к заготовке и обработке древесины, они плели корзины и сколачивали бочки, изготавливали обозы и слесарили в железнодорожных мастерских. Позднее той же идеей воспользовались и нацисты, которые, правда, приправили ее садизмом и страхом смерти и в итоге довели до абсолютного воплощения жестокости и бесчеловечности. Общая площадь лагеря составляла примерно 45 га, а количество содержавшихся там русских военнопленных превысило в 1915 году 30 тыс. человек. Для сравнения: численность населения самого Книттельфельда едва достигала тогда 9 тыс. человек.
После того, как в войну с Австро-Венгрией вступила Италия и Книттельфельд оказался в зоне южного фронта, часть лагеря была переоборудована под военный госпиталь, и там стало особенно тесно. В результате вынужденного «уплотнения» и ухудшения санитарно-гигиенических условий участились случаи инфекционных заболеваний и эпидемий среди военнопленных. Кстати, именно болезни унесли жизни большинства из 1,2 тыс. скончавшихся в Книттельфельде русских солдат. Их прах покоится сейчас на городском кладбище. Уход за могилами, которые содержатся в идеальном состоянии, осуществляет австрийская организация «Черный крест». Лагерь в Книттельфельде просуществовал до 1918 года. Сразу после войны пленные были отпущены по домам, однако бараки и хозяйственные постройки не снесли, так как очень скоро там появились новые обитатели - беженцы и неимущие. В условиях острейшего дефицита жилья освободившиеся площади пришлись им как нельзя кстати. Рядовые обыватели новому соседству не слишком обрадовались и долгое время старались обходить «новый город» стороной. Со временем предрассудки развеялись, границы стерлись, и на месте бывшего лагеря возник уютный микрорайон, состоящий из частных коттеджей.
В целом организаторам выставки удалось собрать интересные архивные документы и при помощи современных компьютерных технологий, трехмерной анимации, а также цифровых изобразительных материалов создать весьма выразительную экспозицию. Особенно трогает инсталляция, выполненная руками местных школьников. По числу русских военнопленных они установили вертикально на небольшой подставке 30 тыс. спичек с красными, белыми и синими головками, часть которых под определенным ракурсом обретает контуры российского национального флага.
Надо сказать, что вопреки враждебной пропаганде местные жители изначально испытывали к русским не ненависть и злобу, а живой и неподдельный интерес. Прямое общение было запрещено, однако запрет то и дело нарушался. Следствием этих нарушений стал рост рождаемости и появление на свет внебрачных детей, отдельные потомки которых до сих пор живут в Книттельфельде и гордятся своими русскими корнями. В некоторых семьях сохранились уникальные реликвии, ставшие экспонатами нынешней выставки, - солдатские котелки, на одном из которых вручную выгравирован герб российской империи, ажурный деревянный крест, выменянный у пленных за хлеб и картошку, изящная самодельная шкатулка, изготовленная русским солдатом-умельцем, картины неизвестных лагерных художников.
Юрий КОЗЛОВ
ИТАР-ТАСС
САМЫЕ ТРУДОЛЮБИВЫЕ
Число «долларовых» миллиардеров в мире превысило тысячу человек, а самым богатым человеком планеты в этом году стал мексиканский телекоммуникационный магнат Карлос Слим, состояние которого оценивается в 53,5 млрд. долларов. Такие данные распространил в Нью-Йорке американский деловой журнал «Форбс», который ежегодно составляет перечень самых зажиточных людей планеты. Размер активов миллиардеров мира эксперты издания оценивали по состоянию на 12 февраля текущего года. На этот раз в перечне «Форбс» с 72 до 89 увеличилось количество женщин, состояние которых измеряется десятизначным числом. Единственная россиянка среди них - президент ЗАО «Интеко» Елена Батурина. Всего же в перечень «Форбс» вошли 62 российских миллиардера, хотя годом ранее их было почти вдвое меньше - 32. Самым богатым россиянином стал основной владелец и председатель совета директоров группы «Новолипецкий металлургический комбинат» Владимир Лисин, состояние которого оценивается в 15,8 млрд. долларов. В рейтинге Лисин занял 32-ю строку, а Россия признана европейским лидером по числу миллиардеров. Вторым по размеру состояния жителем России стал президент группы ОНЭКСИМ Михаил Прохоров /39-е место, 13,4 млрд. долларов/. «Бронза» - у Михаила Фридмана, временно исполняющего обязанности главного управляющего директора компании ТНК-ВР /42-е место, 12,7 млрд. долларов/. Таким образом, глава ОНЭКСИМ «поднялся» на одну ступеньку в престижном рейтинге по сравнению с перечнем 2009 года, а М. Фридман совершил настоящий рывок, переместившись на 42-ю строчку с 71-й в прошлом году, когда его состояние оценивалось в 6,3 млрд. долларов.